Проклятие рода

Веттерман внутренне весь напрягся, ведь все, что относилось к Швеции, касалось его сына. Сразу вспомнилось, как он радовался в 1564 году, когда в Юрьеве шведские послы подписали мир с наместником. Сохраняя невозмутимость и даже безразличие, спросил вскользь:

- И о чем же договорились послы с великим государем, вы, конечно, знаете?

- О! – Всплеснул руками Шрафер. – Конечно. Государь выступит посредником и, возможно, закончится эта ужасная война между Данией и Швецией.

- Тогда, безусловно, для вас это очень важно. – Поддакнул Веттерман, надеясь на продолжение рассказа. Советник герцога не заставил долго ждать.

- Но не это самое главное, господа! – Шрафер прямо, как заговорщик быстро оглянулся назад, мельком посмотрел на двух русских дьяков - не подслушивают ли, но Фуников со Щелкановым были заняты своей беседой, тоже разговаривая почти шепотом, дабы иноземцы, владеющие русским языком, не могли услышать в свою очередь их разговор. – Самое главное, - продолжил датчанин, почти прижавшись к пасторам, - первым делом в договоре прописано, что король Эрик обязывается прислать сюда Екатерину, вдову своего сводного брата Юхана.

- Вдову? – Недоверчиво переспросил Браккель. – А что герцог Юхан умер? Я слышал, что король Швеции просто держит его с женой в замке.

- Если государю донесли, что умер, значит мертвее, не бывает. – Шрафер многозначительно поднял палец вверх.

- У московитов, может, и не бывает, но то шведы. – Возразил неугомонный Тимманус.

Датчанин оставил без ответа замечание пастора из Нарвы, и хотел было продолжить, но тот перебил:

- А зачем великому князю вдова герцога?

- Ну-у, - теперь советник многозначительно округлил глаза, - молодой человек, вы задаете весьма нескромные вопросы. – Браккель чуть нахмурился, не до конца понимая, что имел в виду рассказчик. – Может, государь захочет на ней жениться, ведь Екатерина любимая сестра польского короля.

- Великий князь же женат на Марии Темрюковне. – Опять не сдержался Тимманус.

- Молодой человек! – Уже наставительно строго датчанин посмотрел на Браккеля. – Если и не жениться, то… кто из мужчин откажется иметь такой цветок в своем саду. По слухам герцогиня просто обворожительно прекрасна, как все полячки. А наш государь любит женщин… - Шрафер ухмыльнулся довольно скабрезно.

Веттерман взглядом дал понять датчанину, что служители Господа явно неподходящая компания для обсуждения подобных вопросов, это, по крайней мере, неприлично. Тот понял, стер улыбку с лица и продолжил:

- Отныне «наш» государь, (слово «наш» неприятно резануло слух), - Шрафер продолжил делиться новостями, - признал короля Эрика братом и дозволил сносится с собой напрямую, местные же наместники – новгородский, орешковский, лифляндский могут обсуждать со шведскими губернаторами мелкие вопросы. «Наш» государь, (опять кольнуло), пожаловал брата Эрика городами Ревелем, Перновым и другими, а шведы теперь не будут препятствовать нашей торговли с Нарвой…, и…

Неожиданно дверь распахнулась, и в палату стремительно вошел, опираясь на посох, высокий худой человек с узкой длинной клинообразной седой бородой, одетый во все черное словно монах. Это был сам Иоанн Васильевич. Веттерман впервые видел правителя огромной страны. Все согнулись в почтительном поклоне. Московиты что-то пробормотали, похожее, на «Храни тебя Бог, государь!»

Иоанн Васильевич нетерпеливым властным взмахом посоха показал, чтобы все разогнулись и сразу направился к иноземным гостям, не обращая ни малейшего внимания ни на Щелканова, ни на Фуникова.

Первым перед царем оказался датчанин. Галантно раскланялся и представился:

- Христиан Шрафер, советник…

- Ведаю, - перебил его царь, - что ты человек Арцимагнуса Крестьяновича. – И уже смотрел в глаза Веттерману. Иоанн Васильевич был почти на голову выше пастора, его взор пронизывал насквозь из-под насупленных бровей. Тяжелые набухшие мешки под запавшими в черных кругах глазами свидетельствовали или о болезни или о не совсем здоровом образом жизни. Веттерман выдержал взгляд и представился после обязательного поклона:

- Бывший настоятель собора Св. Иоанна Крестителя из города Юрьева Иоганн Веттерман.

- Веттерман… - Повторил за ним великий князь и поднял глаза к потолку, что-то припоминая. Поразмыслив немного, он вновь пронзительно взглянул в глаза священника и произнес. – Помню. О тебе, как о муже зело ученом, сказывал покойный митрополит Макарий, упокой, Господь, его святую душу. – Царь перекрестился. – Владыка знал тебя по Новгороду, где ты служил на Немецком дворе. Верно глаголю? – Царь прищурил один глаз в ожидании ответа.

Веттерман изумленный такой памятью, смог лишь качнуть головой и выдавить из себя:

- Верно, государь.

Царь довольный собой усмехнулся и посмотрел на Тиммануса. Тот еще не успел разогнуться, как услышал:

- А вот зрю и нашего пастора из Нарвы. Браккель?

- Да! – Ошеломленный не менее Веттермана царской памятью, Тимманус ответил одними губами.