Проклятие рода

Прахом пошли вместе с пеплом московским все дела его. Татар не отбили, Москва сожжена, иные земли своими же разорены, людей казненных не вернешь. Бог наказал гладом и мором – в это удел опричный обернулся? Нет, покуда биться станем! Царь молитвой искупающий, воеводы единением. Когда Казань брали, мало бранного умения, сила молитвы Божью помощь принесла.

От Девлета послы прибыли. Приняли их в селе Братошине. Скоморошничал Иоанн пред татарами, вся свита в черном, царь чуть ли не в сермяге и босый. Так оскудели, так разорились… Насмехаясь татары, передали грамоту от своего господина, а в дар золотой кинжал, чтоб зарезался, когда Девлет вновь пойдет на Русь.. Хан дань потребовал ежегодную в две тысячи рублей, да вернуть Астрахань с Казанью, иначе возьмет все Русскую землю в один год, а великого князя уведет на веревке в Крым. Иоанн смиренно, униженно просил перемирия, соглашался на Астрахань, а из денег лишь двести рублей предлагал наскрести. Как только послы убыли, тут же велел отписать Афанасию Нагому в Крым, что если и кивать на Астрахань то пусть туда садится один из царевичей Девлета, но с ним боярин московский и тянуть, тянуть, тянуть время.

Утешительная весть пришла из Польши. Сигизмунд целовал крест на перемирных грамотах, знамо с той стороны пока опасности не было. Велел отписать в Стекольну Ягану. Переливал из пустого в порожнее, посмеиваясь, про наместников новгородских, про то, что если римский кесарь или иные Божьи помазанники себя Ягану равными считают, то это их дело. У нас же все по старине – как было, так и останется. А посольство свейское покуда в полоне посидит за обиды прежние русским послам в Стекольне несмотря, на то, что тех давно отпустили. Царь – выше свейского короля, оттого и наказание свейским людям длиннее. Но до Покрова Иоанн Васильевич объявляет перемирие и предлагает Ягану одуматься.

Тем более, что нужно было жениться. Два года, как без жены. Заодно выбрал невесту и сыну Иоанну. Для себя Марфу Собакину, дочь коломенского сына боярского Василия Большого Степановича Собакина, для сына – Евдокию Сабурову. Женитьба царская не удалась, молодая жена скончалась через пятнадцать дней после свадьбы. Объявили даже, что «дьявол воздвиг ближних людей многих враждовати на царицу нашу, еще в девицах сущу, и тако ей отраву злую учиниша..».

Так как ответа от свейского короля до назначенного ему Покрова не пришло, сразу после свадьбы царь собрался в поход на «непослушника Ягана войною за его неисправление». Но в декабре улизнувшие от него опричники Таубе и Краузе решились на открытый мятеж в Юрьеве, или самым важным был предстоящий повторный татарский набег будущей весной, в коем никто не сомневался, или же государь посчитал смерть молодой жены плохим предзнаменованием, впрочем, неважно, война со свеями отложена до будущей Троицы. Мало того, смилостивился, велел отпустить, наконец, посольство абоского епископа Павла Юстина, указав им передать своему королю, что за тот позор, который его послы испытали, свейская сторона должна в казну Московии десять тысяч иоахимсталеров , сто всадников, снаряженных на немецкий манер, в-третьих, уйти из всей Ливонии, так как только русский царь ее наследник и господин, и в заключении велено свейскому королю прислать горных мастеров.

Снова прибыли к царю гонцы из Крыма. Теперь Иоанн Васильевич был уже не в сермягу обряжен, а сидел в полном царском облачении, всем видом показывая – хочешь Москву – приди и возьми:

- А коль крымский царь желает Астрахань, пускай послов шлет.

Утверждена общая роспись полкам: Большой полк с земскими воеводами Михаилом Воротынским и Иваном Шуйским Меньшим – в Серпухове, полк правой руки во главе с опричным боярином Никитой Одоевским и земским Шереметьевым – в Тарусе, передовой полк во главе с опричными воеводами Андеем Хованским и Дмитрием Хворостининым – в Калуге, сторожевой полк с земским боярином Иванов Шуйским и с опричным Василием Умным-Колычевым - в Кашире, полк левой руки с опричным Петром Хворостининым и земским князем Репниным - на реке Лопасне. Нет больше опричных и земских полков. Войско едино. Под началом Никиты Одоевского опричные служивые люди из Козлова, Костромы и Бежецкой пятины, но те же беженские шли с воеводой Федором Шереметьевым. С воеводой Андреем Хованским только земские войска – рязанцы, смольняне, кашинцы, зато с Дмитрием Хворостининым опричные галичане, старичане, медынцы, но и земские с Деревской пятины. Под началом Василия Умного-Колычева опричные можаичи, земские волочане, брянчане, владимирцы и другие служивые люди. Все теперича вместе ждут татар наготове!