Проклятие рода

Она опомнилась, бросилась на шею, расцеловала.

- Да, прости меня, милый. Я так тебе благодарна.

- Надеюсь, ты не попросишь меня отправиться на поиски этих детей дальше? – Иоганн спросил скорее в шутку, но реакция жены его поразила. Агнес смущенно отвела глаза в сторону и промолчала.

- Агнес? – Он не верил своим глазам. – Ты понимаешь, что это практически невозможно! Это земли Священной Римской империи! Мне нельзя там показываться! Меня сожгут, как твою Сесиль, только не за грехи, а за веру! Нет! Это невозможно! – Иоганн отстранил ее от себя и весь в возбуждении принялся расхаживать по комнате. – Что я скажу Магнуссону? Чего доброго он заподозрит во мне шпиона Рима! Мало того, что я был у московитов и мог пропитаться их духом, так теперь ты предлагаешь мне, как говорят русские, из огня, да в полынью нырнуть?

- Иоганн, - умоляюще произнесла Агнес, - мне бы только удостовериться, что с ними все хорошо.

- Женщина… - Он чуть было не повторил за Шнайдером «ты – врата ада», но сдержался, взмахнул руками, хлопнул себя по ляжкам и опустился на табурет. Посидел молча, успокаивался.

- Дорогой, - Агнес снова обняла его, стала целовать в лоб, щеки, губы, бороду, - ты устал, давай поешь, и мы ляжем отдыхать. Я знаю, что ты мой самый любимый мужчина, и что ты особенный мужчина, не похожий ни на кого.

Иоганн подхватил ее на руки, понес, все также обнимающую его за шею, к постели, сбросил на пол что-то лежащее сверху, кажется это были собачьи шкуры, опустил жену на мягкую перину, возвратился к двери, запер засов, и обратно к ней. Ее удивительно мягкие пальцы вновь обхватили шею, потянули к себе, а губы приоткрылись в ожидании жарких поцелуев. Кто устоит против этих силков?

Утром примчался Андерс. Увидев сын, Иоганн обрадовался возможности узнать какие-то новости об университете. Минуло почти три недели, как они прибыли в Виттенберг, а пастору все никак не удавалось толком приобщиться к шумной университетской жизни. Однако, наблюдая с какой быстротой Андерс проглотил целую миску гороховой каши, отец воздержался на время от вопросов и лишь кивнул Гертруде, чтобы положила ему еще. Агнес молчала, лучезарно улыбаясь и радуясь, что вся семья собралась, наконец, вместе. Она прямо вся светилась, так что Андерс не удержался и прежде чем отправить в рот очередную ложку каши, спросил:

- Мама, я вижу, ты окончательно поправилась?

Агнес кивнула и лукаво посмотрела на Иоганна. Пастор притворно нахмурился, пододвинул поближе тарелку и проявлял интерес только к каше.

- Чему она так радуется? Собственному выздоровлению? Сыну? Семье, собравшееся вместе? Или предшествующей страстной ночи, подобной которой у них не было, пожалуй, с момента отъезда из Новгорода? Ох уж это женское лукавство! А ты возомнил себе, что научился чувствовать, понимать, предугадывать мысли своей жены? Наивный! Силки, сети, как сказано в Писании. Или все-таки… - Размышлял Иоганн, неторопливо поглощая кашу.

- Сынок, а ты не знаешь, как далеко отсюда город Регенсбург? – пастор услышал воркующий голос Агнес.

- Ну, точно! – Веттерман чуть было не хлопнул ложкой по столу, его удержало лишь то, что она была с кашей. Возмущенно хмыкнув, пастор отправил ее в рот.

Андерс промычал что-то невнятное набитым ртом. Гертруда подложила ему тем временем еще каши, бросив на парня выразительный взгляд, тут же перехваченный им.

- Да эта девчонка точно положила глаз на моего сына! – Пастор на минуту отвлекся от своих мыслей.

- А ты, дорогой? – Теперь Агнес смотрела прямо ему в глаза. И улыбалась, улыбалась чуть потемневшими от страсти глазами.

- Далеко! На юге! – Буркнул Иоганн, отодвинув от себя пустую тарелку. Небрежно брошенная ложка вызывающе звякнула.

- Отец, прости и отпусти. Опаздываю, мне надо бежать. – Вдруг сообщил Андерс, уже выскакивая из-за стола.

- Ну вот, поговорил с сыном! – Иоганн расстроился, но что было делать, он его понимал и махнул рукой – иди уж! Гертруда быстро все убрала со стола, удалилась на кухню, и в комнате осталась лишь Иоганн и Агнес. В руках жены, откуда ни возьмись, появилось рукоделье и она, по-прежнему улыбаясь, вся погрузилась полностью в работу. Стояла тишина.

- Агнес! – Не выдержал молчания пастор.

- Да, дорогой. – ласково откликнулась жена и вновь посмотрела на него таким томным и призывным взглядом, что Иоганн мысленно вернулся обратно в супружескую постель. Стараясь отогнать видение, он даже повысил голос:

- Ты не понимаешь! Мне нельзя туда ехать!

- А если поговорить с господином Нильсом Магнуссоном? Он наверняка бывает во всех уголках Германии. – Нет, эти взгляды и улыбка сведут с ума.

- И что я ему объясню? – Иоганн защищался из последних сил. Он хотел добавить было про женскую блажь, но одумался.

- Скажи, что хочешь разыскать своих родственников. – Невинно моргнув ресницами, подсказала ему Агнес.

- Каких? Я родом из окрестностей Альтенбурга. Мои родители… - Он махнул рукой.

- Я помню, дорогой. Но ведь у тебя могут быть какие-то родственники?