Проклятие рода

- Отлично! – Глаза мальчишки загорелись. – Когда мы начнем?

- А мы уже, считай, начали. Вспомни наши занятия на деревянных мечах. – Действительно, Гилберт сам выстрогал оружие и иногда в шутку фехтовал с Бенгтом.

- Это не настоящее оружие! – Мальчик насупился.

- Всему свое время!

- Ты считаешь это необходимым? – Улла спокойно восприняла новость о том, что муж будет занимать с Бенгтом воинским искусством.

- Лишним это не будет.

- Дай Бог, чтобы не пригодилось! – Она перекрестилась.

Гилберт с грустью вспомнил собственные уроки, полученные от отца Беннета – новгородского дружинника, которого, также, как и его самого, судьба забросила в далекий католический монастырь. волей судьбы ставшего католическим монахом.

- Бенгт мечтает стать рыцарем… - Усмехнулся невесело. – А брат Беннет погиб от меча наместника - высокомерного рыцаря Андессона, заслонив своего ученика. Ведь тот смертельный удар предназначался мне…

Стать учителем – вспомнить все то, чему учили его самого, вспомнить, как учили, какие подбирали слова, приемы, способы, примеры… Вспомнить Беннета, капитана Уорвика, советы друзей – англичан, отца Мартина… Да! И его тоже! Потому что настоятель укреплял волю, без которой настоящий воин не получится. Отец Мартин учил не только, и не столько просто философии, а философии победы, торжества справедливости. Теперь это все предстояло передать мальчишке… Ну и при случае поговорить с Уорвиком. Может и правда сделать Бенгта своим оруженосцем. Ведь все-таки он – капитан…

- Начнем с дерева! – Решил Гилберт. В маленьком внутреннем дворе их дома, он вкопал толстое бревно. На нем предстояло отрабатывать удары мечом, сперва деревянным, как при этом не надувал обиженно щеки Бенгт, но пришлось подчиниться, затем настоящим. Учитель принес из оружейной замка старый никому ненужный меч. Опять вспомнился монастырь в Финляндии, древний шведский клинок с клеймом времен крестовых походов против финских язычников – INXMI – In Nomine Xristi Mater Iesu – Во имя Христа и Матери Иисуса. Этот меч принадлежал брату Беннету, с него все тогда и началось…

Наставник следил за каждым ударом, каждой зарубкой, оставляемой учеником на бревне. Уроки с оружием чередовались простыми физическими нагрузками – бегом с камнем в руках, подниманием-опусканием тяжестей, для этого пригодилась старая дубовая колода, на которой прежде рубили мясо. По вечерам мальчишка еле добирался до кровати, утренний подъем казался восхождением на Голгофу, но огонек упрямства пылал в его глазах и, превозмогая боль во всем теле, Бенгт не издавал не единого стона, а лишь упрямо стиснув зубы, кивал головой и приступал к исполнению очередного задания Гилберта. Даже когда учитель отсутствовал иногда по нескольку дней, уходя на службу в замок, и появлялся соблазн отдохнуть, поваляться в постели, мальчишка поднимал себя сам, внутренне насмехаясь над собственной слабостью, вызывая злость и стыд за нее.

- Сэр, - Гилберт слегка замялся, прежде чем изложить просьбу капитану Уорвику.

- Не мямли, Бальфор! – В своей обычной грубоватой манере ободрил его старый вояка. – Ты же солдат, парень, прости, капитан, - Уорвик уважительно поднял палец вверх, - тем более, не девка на выданье! Какой тебе нужен совет?

Гилберт усмехнулся:

- Хочу взять Бенгта своим оруженосцем.

- Оруженосцем? – Недоумение отразилось на лице Уорвика. Его взгляд стал строгим, он нахмурился, морщины сбежались в одну сплошную сетку, слившись с бородой. Это было неожиданностью для Бальфора. Помедлив, капитан пояснил причину своего удивления. – Ты, парень, безусловно, древнего рода, коль приходишься родней отцу Мартину, упокой Господь его смиренную душу. Но ты – не рыцарь! Хотя и достоин быть им, спору нет. – Уорвик развел руками. – Наш король, сделав тебя капитаном, просто забыл об этой мелочи. Подвернется случай – я напомню ему, что не гоже тому, кто лично отвечает за охрану наследного принца, не иметь герба. Но пока ты не рыцарь, оруженосец тебе не положен! – Сокрушенно покачал головой Уорвик.

Гилберт наморщил лоб в раздумьях.

- Не вешай носа, парень! – Хлопнул его по плечу капитан. – Кто тебе мешает держать его просто в учениках? Оруженосцу положено жалование, хоть король с нами щедр, но и скуп одновременно, да и денег в казне, как всегда нет. А ученику платить не положено. Напротив, это он должен рассчитываться за уроки звонкой монетой. Но тут решать тебе, Гилберт. Брать с парня деньги или нет! – Уорвик захохотал во всю глотку. Вдоволь насмеявшись, он вытер набежавшую стариковскую слезу и дал последний совет. – Ты теперь капитан. Обратись к королю лично, когда будешь докладывать ему о принце Эрике. Главное, чтобы Густав понял – казне это стоить ничего не будет! Кстати, - капитан снова сморщился, - уж не собираешься ли ты пристроить мальчишку… в нашу гвардию?

Гилберт молча пожал плечами. Уорвик пустился в дальнейшие рассуждения:

- С одной стороны, он усыновлен тобой, и это значит, что он сын англичанина и сам англичанин. С другой – он сын шведа Нильссона, и не может быть англичанином…