Проклятие рода

- При этом случилась трагедия и погиб один из наших братьев! – тихо закончил отец Мартин и перекрестился.

- В бою всегда кто-то погибает! – махнул рукой солдат.

- Это был не бой! – резко вскинул глаза настоятель. – Это было убийство безоружного человека!

- Ну… - развел руками Уорвик, - случается… А парень за него заступился и сбил спесь с этого шведа?

- Нет! – покачал головой монах. – Рыцарь сам к нему привязался. И Гилберт его бы убил. А отец Беннет пожертвовал собой, чтоб предотвратить еще более худшие последствия.

- Да…, за наместника по голове бы не погладили… Но ты мне нравишься, парень! – солдат хлопнул Гилберта по плечу. Тот даже не шелохнулся. – Давай прямо сейчас к нам! Чего ждать? Что может быть лучше солдатской жизни, когда после целого дня тяжелой работы, на душе покой, когда вечер ты проводишь с друзьями, сравнивая раны и похваляясь доблестью на поле брани и в постели какой-нибудь красотки. Когда ты можешь одной рукой поднять любого из этих – капитан показал на остальных посетителей кабачка, все сразу притихли и уставились в свои кружки, - и вышвырнуть вон! Когда ты знаешь, что если ты напьешься до бесчувствия, то всегда есть тот, кто позаботиться о тебе. Это и есть наше боевое братство, парень!

- Нет! – отрезал отец Мартин. – После исполнения королевского приказа.

- Ладно! Я пошутил. Тогда буду ждать вашего возвращения. – пожал плечами старый воин.

- Где нам найти короля? Подскажи? Во дворце?

- Если завтра, то приходите в Стура Чуркан . Король будет там вместе со своим советником Петерссоном. Я думаю, что вас скорее он вызвал, а не сам Густав.

- Тогда, до завтра, Уорвик? – Отец Мартин встал, чтоб попрощаться. – Уже совсем поздно.

- Да, жаль, и мне надо идти! Проверить своих. – Старый солдат поднялся, забрал со стола шлем и нахлобучил его на пышную, когда-то рыжую, а теперь поседевшую шевелюру. Они обнялись втроем и распрощались. – Увидимся! А ты, парень, - ткнул он в грудь Гильберта, - готовься стать настоящим солдатом.

Они даже успели на вечернюю мессу. Отец Мартин стоял в толпе молящихся и обдумывал тот поворот судьбы для своего воспитанника, что несла в себе встреча с земляком-англичанином.

- Наверно, это и есть перст Господень… - где-то эхом звучала общая молитва, но мыслями доминиканец был еще там, в разговоре с Уорвиком. Он украдкой взглянул на стоявшего рядом Гилберта. Со стороны могло показаться, что молодой человек был полностью погружен в молитву. Его глаза были закрыты, а губы что-то шептали. Но старый монах понимал по той улыбке, что блуждала по губам его воспитанника – он далек сейчас от молитвенного состояния, его мысли тоже где-то там далеко, с солдатами Уорвика.

После мессы отец Мартин ненадолго заглянул к приору монастыря и через него с монахом отправил известие Олафу Петерссону о своем прибытии в Стокгольм. Посланец вернулся быстро с ответом, где значилось, что их будут ждать в церкви Св. Николая в 10 утра.

- Пойдем пораньше. – Сказал отец Мартин Гильберту, как только они проснулись. – Я хочу тебе кое-что показать.

Они поднялись вверх по улице Черных братьев, быстро пересекли Стурторъет , где слева высился в назидание всем огромный позорный столб, давший название одноименной улицы, сбегавшей от места казни вниз к воде, обогнули ратушу, подошли к величественному зданию церкви из розового кирпича, и вступили в тишину храма.

Огромная церковь с пятью нефами казалась пустынной. Отец Мартин уверенно шел вперед к алтарной части, но, не доходя шагов тридцать, повернул налево. Перед ними высилась великолепная деревянная скульптура рыцаря, топчущего поверженного дракона копытами своего коня и занесшего для последнего решительного удара свой длинный меч.

- Святой Георгий! – Догадался Гилберт.

- Да! Он самый. – Отозвался отец Мартин. – Неправда ли, прекрасная работа немецкого мастера Бернта Нотке из Любека. Как изумительно сочетается дерево, лосиный рог и золото доспехов Святого Георгия. – Настоятель с неподдельным восторгом любовался этим истинным произведением искусства.

- Я не даром привел тебя сюда Гилберт, ведь ты помнишь, как тебя звали когда-то…

Молодой человек лишь молча кивнул головой с изумлением разглядывая скульптуру таких размеров и красоты.

- Сегодня и здесь, у меня такое предчувствие, что решится твоя судьба, Гилберт… - грустно заметил настоятель. – Это не случайно, что мы попали именно сюда, где высится этот великолепный монумент.

- А кто эта женщина? – Гилберт показал рукой на стоящую совсем рядом с всадником скульптуру.

- Принцесса, за которую сражался рыцарь Святой Георгий. Она, по замыслу скульптора, символизирует Швецию, а поверженный дракон разгромленную Данию. – Пояснил монах.