Проклятие Шалиона

– В дождь?

Кэсерил махнул рукой в сторону высокого окна, за которым лил унылый дождь, такой мелкий и густой, что за его пеленой полностью скрылась речная долина, а купы деревьев превратились в черные чернильные пятна.

– И даже если они позволят нам выехать из замка, то обязательно дадут вооруженный эскорт, – добавил он.

– А если мы каким-то образом оторвемся?

– Даже если оторвемся – они смогут нагнать нас на дороге. Первым делом они стянут меня с коня и отрубят голову, а тело бросят на растерзание лисицам и воронам. Вас же вернут назад. А если каким-то чудом нам удастся все-таки убежать и нас не поймают, то куда мы направимся?

– За границу! За любую границу!

– Браджар и Южная Ибра немедленно вернут вас Орико, чтобы сделать ему приятно. Любая из пяти провинций, принадлежащих Лису, возьмет вас в качестве заложницы. Дартака… Чтобы попасть туда, нужно пересечь половину Шалиона и всю Южную Ибру. Боюсь, у нас ничего не выйдет.

– Но что же мне делать?

Юный голос принцессы дрожал от неизбывного отчаяния.

– Никто никого не может заставить жениться или выйти замуж. Вступающие в брак перед ликом Богов заключают этот союз свободно и без принуждения со стороны. Если у вас достанет храбрости, чтобы просто встать и сказать «Нет!», то ничего и не произойдет. Разве в вас нет сил, чтобы поступить именно так?

Изелль сжала губы.

– Конечно, силы есть. Но что будет дальше? Мне кажется, вы не продумали последствия. Вам кажется, что лорд Дондо от меня отстанет? Вряд ли!

Кэсерил покачал головой.

– Они не посмеют сделать что-то силой. Держитесь этой мысли, и все!

Принцесса с грустным отчаянием посмотрела на своего наставника.

– Вы не понимаете, – проговорила она.

Он не принял бы ее грусть за что-то действительно серьезное, если бы днем этого же дня в покои принцессы не явился сам лорд Дондо, чтобы склонить свою суженую к большей покладистости. Оставив двери в гостиную Изелль открытыми, у каждой из них он поставил по вооруженному стражу, и те преградили путь и Кэсерилу, и Нан ди Врит с Бетрис. Как Кэсерил ни прислушивался, он услышал едва ли третью часть той яростной перепалки на приглушенных тонах, что вели между собой коренастый придворный и златовласая принцесса. Но в конце Дондо вышел из гостиной с выражением яростного удовлетворения на физиономии, а Изелль упала в кресло, от ярости и ужаса едва способная дышать.

Ухватившись за руку Бетрис, она выдохнула:

– Он сказал… Он сказал, что, если я не соглашусь, он возьмет меня силой. Я возразила: Орико никогда не позволит никому изнасиловать свою сестру. А он: почему нет? Позволил же он изнасиловать свою жену. Когда стало понятно, что королева Сара не может понести, а сам король оказался не способен произвести хотя бы незаконного отпрыска – сколько бы ни приводили к нему девиц, женщин и даже уличных девок, – Джироналы убедили его дать попробовать им. И в течение целого года – то по очереди, то вместе каждую ночь они пытались что-то сделать, пока Сара не пригрозила, что убьет себя. Еще он сказал, что будет перепахивать меня, пока его семя не прорастет в моем чреве, и когда оно созреет, я непременно признаю его в качестве мужа и господина.

Взглянув на Кэсерила, принцесса моргнула и продолжила сквозь сжатые зубы:

– Он сказал, что у меня будет действительно очень большой живот, потому что я невысокая. Так сколько храбрости мне нужно, чтобы сказать «Нет!», Кэсерил? Ведь сколько бы у меня ее ни было, смысла в ней – ровно ноль!

Я думал, единственное место, где не нужна храбрость, – это на рокнарийских галерах. Оказывается, я был не прав.

– Я не знаю, принцесса! – прошептал он пристыженно.

Зажатая в капкан, вконец отчаявшаяся принцесса обратилась к посту и молитве. Нан и Бетрис устроили в ее покоях алтарь и, чтобы украсить его, собрали там все символы Госпожи Весны. Кэсерил, сопровождаемый двумя стражами, отправился в Кардегосс, где нашел цветочника, который, несмотря на холода, в теплице выращивал фиалки. Вернувшись в замок, Кэсерил, опустив их в воду, водрузил на алтарь. Он чувствовал себя глупым и беспомощным, хотя принцесса, когда благодарила его, и уронила слезу ему на руку. Не притрагиваясь ни к воде, ни к пище, Изелль ничком лежала на полу перед алтарем – совсем как королева Иста, когда Кэсерил впервые увидел ее в зале предков в замке провинкары. Не в силах вынести этого зрелища, Кэсерил покинул покои принцессы и часами бродил по замку, пытаясь думать, но думать он мог лишь об ожидавшем принцессу ужасе.

Позже вечером леди Бетрис явилась в его кабинет, который стал теперь для Кэсерила домом кошмаров.

– Я знаю выход! – проговорила она. – Кэсерил! Научите меня орудовать ножом – так, чтобы я смогла убить мужчину.

– Что?