Проклятие Шалиона

– Есть еще кое-что важное, – добавил врач, потянувшись, словно собирался встать, но остался сидеть. – Я говорю об этом потому, что вы разумный человек и сможете понять.

– Да? – настороженно спросил Кэсерил.

– Перед вашей смертью – которая произойдет еще нескоро, надо надеяться – могу я просить у вас письменное разрешение на изъятие опухоли для моей коллекции?

– Вы коллекционируете подобные мерзости? – Кэсерил скривился. – Обычно люди собирают картины, старинное оружие или статуэтки из слоновой кости. – Обида боролась в нем с любопытством и отвращением. – Хм… а как вы их храните?

– В банках со спиртом, – улыбнулся Роджерас; на щеках его вспыхнул слабый румянец смущения. – Знаю, что это звучит ужасно… но меня не оставляет надежда, что если я достаточно узнаю о них, то когда-нибудь пойму, как извлечь опухоль из человека, не убив его при этом.

– Если это только не кара богов, с которой мы не можем бороться.

– Мы боремся с гангреной, иногда путем ампутации. Мы боремся с воспалением челюстей, удаляя больные зубы. Мы боремся с лихорадкой, прикладывая холод и тепло и обеспечивая больному хороший уход. Любое лечение когда-то применялось впервые. – Роджерас замолчал. Через некоторое время он добавил: – Принцесса Исель относится к вам с несомненным уважением и теплотой.

Кэсерил, не зная, как ответить на это, сказал:

– Я служу ей с прошлой весны, она еще жила в Валенде. А когда-то давно я служил ее бабушке.

– Она не склонна к истерикам? Благородные женщины порой… – Роджерас пожал плечами, опасаясь, как бы слова его не прозвучали неуважительно.

– Нет, – должен был признать Кэсерил. – Никто из ее свиты этим не страдает. Совсем наоборот. Но, может, все же не следует говорить дамам столь прямо?.. Они будут потрясены…

– Нет, сказать нужно, – мягко возразил врач. И поднялся на ноги. – Как же иначе принцесса сможет принять верное решение, не обладая достаточными знаниями?

Точно в цель. Кэсерил смущенно последовал за дедикатом наверх.

Бетрис выглянула в коридор, как только услышала их приближающиеся шаги.

– С ним все будет в порядке? – спросила она Роджераса.

Роджерас поднял руку.

– Минутку, миледи.

Все вместе они вошли в гостиную, где Исель, напряженно выпрямившись в резном кресле и прижав ладони к коленям, ожидала их возвращения. Она ответила на глубокий поклон Роджераса коротким кивком. Кэсерилу не хотелось смотреть ей в лицо, но услышать, что скажет врач, – хотелось, и потому он опустился в спешно пододвинутое Бетрис кресло. Роджерас в присутствии принцессы остался стоять.

– Миледи, – обратился он к Исель, снова кланяясь ей, словно принося извинения за свое бессилие, – ваш секретарь страдает от опухоли в животе.

Исель взглянула на него с испугом. Лицо Бетрис побледнело и застыло. Наконец Исель проглотила комок в горле и проговорила:

– Но он… он ведь не умирает? Нет?

И со страхом посмотрела на Кэсерила.

Роджерас отвечал туманно, решив, по-видимому, все же отказаться от прямоты:

– Смерть приходит ко всем по-разному. Сказать точно, сколько осталось жить лорду Кэсерилу, – это за пределами моих возможностей.

Он посмотрел в сторону и, поймав умоляющий взгляд Кэсерила, поспешно уточнил:

– Нет никаких причин, препятствующих ему оставаться на посту так долго, насколько у него хватит сил. Вы только не должны позволять ему переутомляться. С вашего позволения, я хотел бы осматривать его каждую неделю.

– Конечно, – ответила Исель.

Дав еще несколько рекомендаций касательно диеты и обязанностей Кэсерила, дедикат вежливо попрощался и покинул покои принцессы.

Бетрис, чьи бархатные глаза застилали слезы, с трудом проговорила:

– Я и не думала, что все так ужасно. Кэсерил, я не хочу, чтобы вы умирали!

Кэсерил грубовато ответил:

– Я тоже не хочу, так что нас уже двое.

– Трое, – сказала Исель. – Что мы можем для вас сделать?

Кэсерил, чуть было не ляпнув «ничего», восспользовался моментом и отчеканил:

– Прежде всего будьте так добры, не обсуждайте эту тему с дворцовыми сплетниками. Мое самое горячее желание – сохранить эту информацию в тайне. Пока это возможно.

Весть о том, что Кэсерил при смерти, могла натолкнуть ди Джиронала на новые догадки по поводу убийства его брата. Канцлер уже скоро должен был вернуться в Кардегосс, наверняка разочарованный бесплодными поисками подходящего трупа и готовый обдумать все сызнова.

Исель медленно кивнула в знак согласия, и Кэсерилу было позволено вернуться в кабинет, где он безуспешно попытался сосредоточиться на бухгалтерии. После того как Бетрис в третий раз на цыпочках прошлась по кабинету, шепотом вопрошая, не хочет ли он чего-нибудь – один раз по приказу принцессы и дважды по собственному почину, – Кэсерил понял, что с этим пора кончать. Он перешел в контратаку, объявив, что настало время для давно заброшенной ими грамматики. Если они так или иначе не собираются оставить его в покое, то ему следует по меньшей мере извлечь хоть какую-то пользу из их присутствия.