Проклятие Щелкунчика

— Мы не можем так поступить с Бисквит и Эйсом. Мы должны сами пройти лабиринт.

— Но что, если они будут нам нужны во дворце?

Я покачала головой.

— Неважно, — я погладила Бисквит. — Не бойся. Я вернусь за тобой.

Она вздохнула и толкнула мордой седло Эйса.

— Что?

Я не понимала, что она пыталась сказать. Она схватила седло зубами и потянула, пытаясь стянуть его.

— Думаю, она хочет, чтобы мы его взяли, — сказала я.

— Зачем? — спросил Филип.

— Не знаю, но уверена, у нее на это есть причина.

— Очень хорошо, — Филип снял седло. — Будет тяжело проходить лабиринт с ним, но этого того стоит, если Бисквит права, и это поможет нам.

Медленно мы пробирались между линий с огоньками, перепрыгивая и ползая между ними. Филип нес седло, которое, к сожалению, не защищало нас от огней. Сладкий туман брызнул сверху. Я посмотрела вверх, чувствуя легкое головокружение.

— Что это?

Моя рука почти коснулась линии, но Филип оттолкнул меня, притянув к своей груди.

— Не знаю, но это мешает видеть и делает все размытым.

— Это, как отрава Леона, — я прижмурилась, пытаясь сфокусироваться. — Нам нужно защититься. Дай мне свой меч.

Когда Филип вручил мне его, я отрезала два лоскута от подола платья и дала один ему. Затем повязала другой вокруг своего носа и рта.

Помогая друг другу, мы прошли несколько следующих линий, получив всего лишь несколько шоковых ударов.

Защита рта и носа помогла немного, но потом пропиталась туманом, заставив нас снять ее.

— Я хочу передохнуть.

Мои кости ныли, а лабиринт казался нескончаемым.

— Я тоже. Возможно, мы можем полежать хотя бы минутку.

Прям как было со мной в замке Леона. Я переключила внимание.

— Нет. Нужно продолжать! Мы сильнее тумана.

Я потянула Филипа вперед. Моя кожа коснулась световой линии, и разряд прошел сквозь меня. Я поприветствовала боль, позволяя ей разбудить меня.

Мы оставили позади еще несколько линий, наша борьба росла. Мозг понимал, что мне нужно побороть лабиринт, но тело устало и было и избито. Влажная от пота, одежда прилипала ко мне, сердце стучало со странным ритмом, а сама я еле дышала. Когда осталось всего три линии, тихие слезы облегчения потекли по лицу.

Мы проползли под первой линией и несколько ударов сотрясли мою спину. На второй линии, которая разделялась на две, верхнюю и нижнюю, мои ступни получили еще удар. Последняя линия быстро двигалась вверх-вниз. Не было возможности обойти ее.

Рядом со мной Филип упал на колени и зашелся кашлем. Я протянула ему самонаполняющийся водный мешок, и он жадно начал глотать. Его грудь тяжело вздымалась. Если он получит еще несколько ударов, его сердце может сдаться. Мне нужно защитить его.

— Обними меня! — когда он никак не отреагировал, я подняла его на ноги и обвила его руки вокруг себя. — Не отпускай!

Прежде чем потерять самообладание, я подняла седло и зашагала сквозь последнюю линию огней. Жгучая боль охватила меня, будто меня жгло огнем.

Ты сможешь.

Ты справишься.

Ты не умрешь сейчас.

Хватаясь за необходимость выжить, я выбралась из лабиринта на зеленую траву, выронив седло. Колени подкосились, и я упала на землю. Я знала, что может быть больно, но все, что могла чувствовать, было прохладой травы, которая погрузила меня в приятное забытье.

Послышались драматическая классическая музыка, тяжело звучавшая на струнных инструментах, и шаги, достаточно громкие, чтобы разбудить меня. Я отодвинула стебли травы, которые уткнулись мне в щеку, и растолкала открывшего глаза Филипа.

— Что… Где? — спросил он сонным голосом, в то время как музыка и шаги становились громче.

— Не знаю. Но что-то происходит. Вставай.

Филип вскочил, из его легких вырвался хрип. Он не был готов столкнуться с нашим следующим испытанием.

Дюжина балерин подпрыгнула и повернулась ко мне. Миниатюрные тела и элегантные движения не соответствовали свирепому взгляду на лицах. Даже при том, что у них не было ни мечей, ни другого оружия, я была уверена, что они, не задумываясь, уничтожат меня. Было бы трудно бороться с ними с помощью Филипа, а без него — я понятия не имела, как одолеть всех двенадцать самой.

Парализующее зелье пригодилось бы в этот момент, но так как я уже использовала его, нужно было полагаться на что-то другое. На магию хамелеона или на морские водоросли.

Решив использовать оружие хамелеона, данное арктической лисой, я открыла флакон и съела один из волосков лисьего хвоста, затем затолкала один Филипу в рот. Наверняка, балеринам все равно, что он едва может сидеть прямо, не говоря уже о бое.

Вторая часть маскирующего заклинания состояла в том, чтобы стоять рядом с местом, с которым я хотела бы слиться, но я не успела выбрать ни одно, так как балерина стояла прямо передо мной.