Проклятие Синь-камня: книжка о потерянной любви

Отряд занимал высокий правый берег. Здесь находилась прекрасная позиция для обстрела низины, но спускаться на лошадях к воде было не совсем сподручно. Пока драгуны соображали, как лучше… Пока принуждали своих коней, которые били копытами ледяную корку и никак не верили, что их тащат в эту стылую муть… В общем, с началом атаки и с погружением в реку вышла заминка. И когда она, как казалось, уже разрешилась, из прибрежных кусов полыхнуло. Били метко и наверняка – опытные и хладнокровные сволочи. Несколько бойцов рухнули в воду, по течению заструилась кровь.

Капитан развернулся к шеренгам прикрытия и недоуменно развёл руками. Шеренги ещё немного посомневались, и выдавили из себя два залпа по толпе. Веселье закончилось, началась бойня. Люди в панике ринулись вглубь села – прямо по окровавленным телам убитых и умирающих.

Хотя бежали не все. Несколько десятков самых отчаянных мужиков – видимо, заранее выбранных для битвы, – не дрогнули, и принялись охаживать вылезающих из воды и продрогших военных цепами и дубинами. К ним присоединись даже несколько особенно злобных баб с вилами. Бойцы, не ожидавшие такого отпора, придержали коней, и в некоторых животных тут же вонзились стрелы.

– Бей иродов, – визжали разгорячённые крестьянки, размахивая своими самодельными орудиями.

– Сами вы ироды. Супротив самово емператора5 прёте, – возмущались служивые, падая в реку.

Казалось, кавалерийская атака захлебнулась. Но в этот момент другой эскадрон, который до этого вёл стрельбу с высокого берега, переправился выше по течению и с обнажёнными палашами врубился во фланг группе сопротивления. Ну как во фланг… Никакого построения у мужиков на берегу на самом деле не было. Ведь путиловскому отряду противостояли простолюдины – без воинской выучки и нормального командования. Конечно, многие были профессиональными ворами, которые умели и любили убивать. Но силы оказались неравны, и местные в страхе рассеялись. А вошедшие в боевой раж кавалеристы продолжали рубить противника, и палить в удаляющиеся крестьянские задницы.

Доскакавшие до первых домов драгуны получили в свои головы град камней, и в ответ принялись метать через изгороди гранаты. Вся округа наполнилась грохотом, над избами взвились тучи пыли – сначала серой, а потом – чёрной, когда загорелся всякий крестьянский хлам. Вороны в безысходном отчаянии метались по небу, на колокольне удалили в набат. Этот звон, как оказалось, стал последней каплей в чаше безумия, обуявшей людей Путилова. Именно тогда военные переступили грань, отделявшую рейд по наведению порядка от мародёрского набега.

Капитан никогда не видел своих бойцов в таком состоянии. Они и раньше брали неприятельские города и деревни, жгли и насиловали, но нигде не действовали с таким остервенением как в Преображенском. Драгуны, словно всадники Апокалипсиса, вламывались в крестьянские дворы, а потом стреляли и били штыками всё, что двигалось – от беременных женщин до молочных телят. Такую бессмысленную жестокость нельзя было объяснить только лишь хилым сопротивлением, которое обыватели оказали в начале штурма. Это была первобытная ярость, прорвавшая наружу под воздействием неких потусторонних сил. Однозначно – бесовских.

* * *

Путилов думал, что его бойцы лишились разума исключительно под влиянием этого треклятого места. В селе стоял храм, народ вроде как считался православным – не сектанты какие-нибудь, и не язычники. И вотчина раньше управлялась монастырской братией6 – святыми (во всяком случае формально) людьми. Но подьячие, приказчики и воеводы все годы существования Преображенского были завалены жалобами соседей на пичаевцев. Агрессия местных била через край, а село буквально притягивало воров и лихих людей со всей округи.

– Говорят, Преображенское – пристань всех банд Ценского леса7. – рассказывал капитану подполковник Реткин, снаряжавший военную экспедицию в дурное село. – Тамошние крестьяне воров укрывают, и сами – воры. Это место совершения всех непотребств, какие только можно вообразить.

– Прямо всех? – не поверил Путилов.

– Конечно. И заметьте, что даже попы там с ворами в сговоре, – вздыхал Кирила Максимович. – Кого только туда не назначали – все сами ворами становятся. Закона не чтят, податей не платят, и все как один – упыри.

– Так чего ж вы раньше не послали туда воинскую команду?

– Раньше монастырь их покрывал. Но теперь это вотчина генерал-майора Сенявина. Он им спуску не даст. И вам в том приказ – бейте их, пока не выбьете всю дурь.