Проклятие Синь-камня: книжка о потерянной любви

— Насчёт Москвы не знаю, мне вообще нужно в Питербурх. Но предложение выслушаю. Это я вам обещаю.

— Тогда слушай. Суть нашей болезни (или таланта, или проклятия) составляет эманация — потоки умственной энергии, которые через возбуждение родовой крови становятся реальными, хотя и не видны. Они могут влиять на других людей — исцелять или наоборот — калечить. Всё зависит от силы таланта и умения им управлять. Не знаю, понятно ли я объясняю.

— Я стараюсь пробиться сквозь сложные слова… Ведь я по-прежнему сельский парень, хоть обучился грамоте и прочёл несколько книг, — признался юноша. — Скажите, а сколь распространены наши способности среди людей?

— О натуре эманации много говорится в схоластических трудах. Считается, что это Божественный дар блаженных. Но я наблюдал возможность обращать мысленную силу в материальность только у представителей нашей семьи. Причём у Глаши и наших с Иевом родителей этот талант проявлялся слабо. У меня — чуть сильнее, а твой отец был очень одарён, и к тому же занимался развитием своих способностей. Что касается гистории проклятия нашего рода, то на сей счёт есть одна легенда.

* * *

— Говорят, что княгиня Евпраксия Зарайская не прыгала от ордынцев на заразские камни, — продолжал Изот. — Ведь она с рождения была христианкой, а самоубийство — страшный грех, даже если ты спасаешься от лютых мучений. На самом деле она сдалась Батыю. Но проявила в плену такую непокорность, что верховный хан приказал умертвить её младенца, а саму княгиню отдать на потеху монгольским воинам.

После этого Евпраксию взял в наложницы один из темников Батыя — бухарец Дервиш-хан. Он был могучим чародеем и убивал врагов одним взглядом. Пленная княгиня понесла от того бухарца, но умерла в родах. А младенец — девочка — осталась жива. Монгольское войско как раз уходило из рязанских земель, и малютку отдали на воспитание в одну из деревень под Коломной.

Княжеские и бухарские посланцы потом искали её, но не нашли — слишком уж бурными были те годы. Меж тем девочка выросла и ощутила в себе необычайные способности. Но испугалась, что её сочтут ведьмой, и никому открывать их не стала.

Так и передавалась тайна чародейской крови от отца к сыну, от матери к дочери. При этом проявилась одна странность — талант не давал себя распылять. В каждом поколении оставались всего один-два его носителя. Остальные умирали в детстве. И в семье уверились, что имеют дело с проклятием — дурной наследственностью. С другой стороны, «проклятие» не позволяло роду исчезнуть на протяжении почти пяти столетий.

— Да, я слышал, как застонала кровь, когда умерла Аглая, — вспомнил Мартин.

— Тайна оставалась внутри семьи до тех пор, пока измученный своими способностями Иев не отправился на богомолье в Солотчинский монастырь и не встретил там молодого учёного-схоластика, — рассказывал дальше старец. — Тот за свои грехи был сослан в обитель патриархом Адрианом40. Учёный, постриженный в монахи, как раз занимался природой эманаций, и необычный богомолец стал для него находкой. Иев открыл схоластику семейную легенду, и они вместе решили посетить Бухару. Чтобы найти там потомков Дервиш-хан и расспросить у них, как управлять непокорным даром.

— Обычный крестьянин и обычный монах просто так поехали на другой конец света? — перебил Мартин, не поверивший в правдивость рассказа. — Я недавно разговаривал с одним бухарцем. И тот утверждал, что его родина невероятно далеко.

— Ну, монах был не совсем обычным, — уточнил старец. — Он пришел в Москву с Ивановских болот, и считался любимчиком самого Николая Чудотворца. Но потом вдруг стал вором, да непростым. Занимался в Москве такими делами…. Расскажу попозже, если захочешь. В общем, у него и после заточения в монастырь остались очень серьёзные знакомые — они и дали денег на посольство в Бухару, где Иев с Митрием чуть не погибли. А когда пилигримы вернулись, им пришлось поступить на работу к своим кредиторам. Так твой отец стал убивцем.

— А что удалось узнать в Бухаре?

— Довольно мало, там мистическое искусство тоже почти забылось. Раздобыли только несколько практик контроля и эманический камень — тот самый, что ты обнаружил в Зарайске. Да узнали, что бухарцы могли усиливать свои способности одним варварским способом.

— Каким?

— Они убивали людей на алатырь-камне. И заливали его свежей кровью.

* * *

— А что случилось с женой Иева? Почему они с Аглаей захотели смерти моего отца? — продолжал вопрошать юноша.

— Это сплошная печаль — в том числе и для твоего будущего, — в голосе старца проскользнуло отчаяние. — Выяснилось, что жизнь с человеком, который наделён большим даром, сводит с ума его близких. Поэтому я решил никогда не жениться. А Иев, когда мы всё поняли, уже был семейным. Его супруга, Прасковья, постепенно теряла рассудок и однажды решила, что способности мужа — проклятие, угрожающее всему миру. И что её долг — искоренить источник зла. Она взяла в сообщницы свою юную дочь, и вместе они устроили Иеву засаду, когда тот явился навестить Митрия в его скит на Пилисе.