Проклятие Синь-камня: книжка о потерянной любви

— Даже если эта суть — глупость, невежество и казнокрадство? И вообще, разве изучение чужого опыта не делает любого умнее и духовнее — хоть отдельного человека, хоть целый народ?

— Да, но при условии, если народ не отвергает собственный опыт. Ведь проще всего объявить наши устои следствием глупости и дремучести, а не климата, веры, нравов и представления о мире. Любому очевидно: нам никогда не принять закона немцев — ни Божьего, ни мирского. Ведь в их понимании один поступок обязательно должен следовать за другим. За преступлением — наказание, за благочестием — воздаяние, за т-т-трудолюбием — достаток. А ежели этого не случается, то сие есть ересь и безобразие. Поступай как все — и будешь счастлив.

— Но, с другой стороны, если мы начнём считать себя особенными, избранными Богом — это тоже грех.

— Не в этом дело, а в праве любого человека и любого народа жить своим умом. Помните, ваш любимый государь Пётр Великий издавал указы как крестьянам жать хлеб и чем обмазывать потолки в избах? В его понимании как природного немца наш тёмный народ не мог сам до этого додуматься. На деле же у русского человека в любой ситуации — множество выходов. Хаос — наша стихия. Вытащи нас из хаоса — и нам погибель.

— Кажется, здесь с вами согласен даже наш фельдмаршал, — улыбнулся Святоша. — Вроде бы Миних кому-то сказал: «Россия против других государств управляется самим Богом, а иначе давно бы пропала, ибо никакого прямого в ней порядка не сыскать»79.

— Сыскать то его можно. Но вот з-з-зачем? Какой смысл заставлять луну светить, словно солнце, а солнце — походить на луну.

* * *

Отчаявшись и в осаде обнаружить «прямой порядок», командующий русского корпуса решил возвести русский авось в абсолют, предложив атаковать неприятельские укрепления вокруг крепости по ночам. Это давало возможность отнять у поляков преимущество в артиллерии, ведь в тёмное время суток из пушек можно стрелять только наугад. С другой стороны — ночные штурмы полагались исключительно на удачу и смекалку бойцов. Ведь план боя уже нельзя было менять. Наши штабные, как и вражеские пушкари, не видели происходящего по причине темноты.

Огневое превосходство поляков оставалось столь велико, что на ежедневные 300 выстрелов из крепости русские (даже после захвата нескольких неприятельских мортир и энергичных мер по доставке орудий из Риги, Ревеля и Дрездена) могли ответить не более, чем полусотней артиллерийских ударов. Ядер не хватало отчаянно. Так что Миних выплачивал по три копейки каждому, кто подберёт и принесёт неразорвавшийся польский снаряд.

Окончательно в правоте своей ночной придумки генерал-фельдмаршал уверился после того, как сотня гренадёр, триста фузилёров и полсотни казаков внезапной атакой взяли редут Зоммер на холмистом острове, перерезав сообщение между Данцигом и крепостицей Мюнде80. Мюндский форт находился в шести верстах от города и прикрывал вход в Вислу из гданьского залива. Именно после захвата Зоммера Христофор Антонович понял, как именно они отпразднуют четырёхлетие коронации Анны Иоанновны, приходившееся на 28 апреля.

Великолуцкий полк был построен близ двух наших батарей у Цыганской деревни. Отцу Савелию было приказано предъявить солдатам вдохновляющую молитву. В таких случаях он всегда читал то же, что и поп Савва накануне погрома в Преображенском:

— Изми мя от враг моих, Боже, и от востающих на мя избави мя. От муж кровей спаси мя…81

После молебна полковник Фантралан объяснил солдатам и офицерам диспозицию.

— Для славы и чести Ея императорского величества будет атака против наружных ворот Данцига-крепости с таким упованием, что с помощью Божью и высоким Ея императорского величества счастьем и ныне, как наперед сего, российское оружие над своим неприятелем победу получит.

Командующий требовал взять сильный форт Гагельсберг (или Градову гору), находившийся на высоком холме и прикрывавший западные Оливские ворота. Для этого сформировали три полковые пехотные колонги общей численность в три тысячи человек. Ещё пять тысяч бойцов назначили в резерв. Это был самый мощный и решительный штурм города с начала осады. Но, как и всякое батальное предприятие, приуроченное к праздничным датам, сей приступ предполагал огромный риск и огромные жертвы.

К тому же в диспозиции изначально были совершены огромные ошибки. Во-первых, нарушилось главное армейское правило единоначалия. Миних почему-то не возглавил операцию сам (как было с Зоммером), а поручил её сразу двум генералам — Барятинскому82 и Бирону83. Видимо, не сумев выбрать между любимчиком Анны Иоанновны и братом её любовника. Во-вторых, план не учитывал, что форт находится в зоне прямого поражения пушек со стен, причём эта позиция могла быть подсвечена из крепости даже ночью, в том числе горящими ядрами.