Проклятие Старого города

– Как я понимаю, ты хочешь поговорить о своей маме, – вдруг сказала бабушка. – Я ждала этого разговора с того дня, когда ты объявила, что уезжаешь в Кресновец. Этот город стал по-настоящему судьбоносным для всей нашей семьи. Конечно, я расскажу тебе правду. Не думай, что я до сих пор обманывала тебя. Просто держала в неведении, щадя твои чувства. Ведь никому не хочется знать, что его мама, гм, была не совсем хорошим человеком.

– Это потому, что она твоя сноха? Ты ее не любила? – упрямо спросила Злата. Ее мать в принципе не могла быть плохой!

– Нет, все совсем не так, – вздохнула бабушка. – Она была моей дочерью.

– В смысле, ты относилась к ней, как к дочери? – не поняла Злата.

– В смысле, я ее родила, – ответила бабушка. – У меня было двое детей: Вацлав и Адрианна. Впрочем, обо всем по порядку. В нашем роду практически все женщины были колдуньями. Что это: счастье или проклятье – я судить не берусь. Моя мать Катарина была самой сильной ведьмой, когда-либо рождавшейся в нашей семье. Она умела буквально все: лечила болезни, снимала порчу и проклятья, отчитывала сглаз и испуг. Она владела приемами левитации, могла заставить испытывать невыносимую боль или, наоборот, непередаваемое блаженство. Она облегчала муки умирающим и буквально вытаскивала с того света безнадежных больных. К сожалению или к счастью, мне не передалось от нее практически ничего. Мать пыталась обучить меня хотя бы начаткам магических знаний, но, увы, тщетно. К двадцати годам я не могла ни унять зубную боль, ни тем более помочь онкобольному. Единственное мое умение заключалось в том, что ты, моя дорогая, называешь интуицией. На самом деле, это своего рода предчувствие, умение предвидеть будущее, но не увидеть его, как картинку, а почувствовать, уловить. Это очень сложно, но нужно только разобраться в своих предчувствиях, и все само собой разложится по полочкам. Вот почему я всегда была лучшим другом и советчиком для тебя, дорогая.

– А мама? Она была другая? – осторожно спросила Злата.

– Да. Совсем другая. Мастерство передавалось в нашем роду только по женской линии. И, выйдя замуж, я подспудно боялась, что у меня родится девочка, наделенная даром. Это очень сложно и очень ответственно. Я бы не хотела этого ни для кого из своих родных. Первым родился мальчик, твой дядя Вацлав. Через два года – дочь, Адрианна. Уже через год после ее рождения я поняла, что она особенная. С самого рождения у нее был очень серьезный и какой-то осмысленный взгляд. Она никогда не плакала, даже когда начала ходить и часто падала. Она часто замирала и подолгу смотрела вдаль, сквозь людей и вещи. Как же я боялась этого взгляда! Первое время я старалась не обращать на это внимания, но потом… Адрианне как раз исполнился год. Я позвала гостей и в спешке сильно обожгла руку – так, что на ней тотчас вздулись огромные темно-красные волдыри. Я заплакала от боли и стала искать в аптечке что-нибудь, что облегчило бы ее, как вдруг внезапно мне стало легче. Словно какой-то легкий холодок прошел по моей руке. Я обернулась и увидела Адрианну, которая бросила свои игрушки и подковыляла ко мне. Она взялась обеими ручонками за мою обожженную руку и стала дуть на нее. Я погладила малышку по голове, чтобы поблагодарить ее за то, что она жалеет меня. Но она дула на мои ожоги не из жалости! Это проявлял себя ее дар! С изумлением и ужасом я заметила, что мои ожоги вдруг стали прямо на глазах уменьшаться в размерах, бледнеть, и в конце концов пропали совсем, как будто их и не было! Даже следа не осталось! А невозмутимая Адрианна опять занялась своими игрушками. Моя дочь была особенной! Ей не нужно было ничему учиться – дар был внутри нее. К десяти годам она умела абсолютно все, что могла делать ее бабушка, Катарина, и даже больше. Адрианна предвидела события, предсказывала катастрофы, видела умерших и могла разговаривать с их душами. Она с детства тщательно скрывала свои умения от сверстников и взрослых, потому что не хотела выделяться. В восемнадцать лет она родила тебя. Кто твой отец, я не знаю, дочь никогда не называла его имени, говорила, что это неважно. Очевидно, он был женат, и она не хотела разрушать его семью. В тот же год, когда родилась ты, твой дядя Вацлав женился на Ариадне Комовской. На его свадьбе Адрианна сидела странно притихшая и подавленная. Я поняла, что она немного ревнует и завидует невестке, которая надела белое подвенечное платье. О свадьбе ведь мечтает каждая девушка. Со дня свадьбы брата Адрианна решительно переменилась. Она стала грубить, дерзить, вспыхивать по пустякам, а потом и вовсе закрылась в своей комнате и перестала общаться с нами. Как-то ночью мне не спалось – в последнее время меня стали мучить странные предчувствия, которые я списывала на неестественное поведение дочери. Я стояла у окна гостиной и бездумно смотрела во двор, как вдруг увидела мелькнувшее за деревьями светлое платье. Это была Адрианна! И она явно направлялась к мертвому лесу! Я выбежала из дома и бросилась за ней, но она была проворнее, и, похоже, знала, куда идет.