Проклятие тролля

— Если они любят искренне, то любят шторм и спокойное море. Любят солнце и грозы. Тот, кто любит лишь часть тебя, не любит тебя вовсе. И если он смог навредить хоть дюйму твоего тела, то он не любил всю тебя.

— Я так и думала, — прошептала она.

Он слушал, как она отвернулась от него спиной. Эта странная женщина была не просто воительницей, посланной следить за ним. Она была сломлена, в трещинах. Их было больше, чем признался бы другой воин.

Доннаха ждал, пока ее дыхание не стало ровным, и позволил себе посмотреть на нее. На то, как двигались ее ребра от дыхания, и как золотые волосы стали серебром в свете луны.

Кто ее ранил? И почему это вдруг показалось важнее, чем снятие проклятия?

7

Эльва держала меч над головой, мышцы горели, легкие усиленно работали. Это была приятная боль. Она означала, что Эльва была жива, и что еще могла сражаться.

Она нашла скрытый маленький сад в центре замка. Там был настоящий горячий источник и участок зелени. Но там не было льда, и она могла снять ремешки с гвоздями и спокойно пройтись.

Она ожидала всякое, но не холод.

Пар поднимался от источника, лениво извиваясь, опутывая ее ноги, когда она подошла близко. Жар был приятным, а прикосновение… нет.

Она ударила мечом по невидимому врагу. Мужчина, который появлялся в ее спальне три ночи подряд, беспокоил ее. Как иначе? Его слова не давали покоя.

Мужчинам нужно было отрубать руки, если они касались женщин против их воли? Ясное дело. Она хотела рубить им и головы, но кто еще признавался ей в таком?

Он приходил каждую ночь почти в одно время. И каждую ночь сидел на краю кровати.

Эльва знала, что он ждал, пока она якобы уснет. Сначала она думала, что он прибыл мучить ее, или он был мифическим существом, которое стало бы заставлять ее видеть во сне то, чего не было. Или, может, он хотел воспользоваться ею, когда она расслабится.

Он этого не делал. Он, похоже, медитировал. Он скрещивал ноги, упирался локтями в колени и… сидел. Часами, не двигаясь. Как статуя или странная горгулья, которая решила, что ей нужна защита.

Она повернулась, свет сверкнул на клинке, она присела и направила меч вверх. Если бы перед ней кто-то стоял, она пронзила бы ему живот. Жаль, что никого не было. Эльве хотелось выпустить пар в бою.

Она не понимала мужчину, который ясно дал понять, что не собирался беспокоить ее. Но был в ее комнате каждую ночь.

Он был стражем? Клурикон сказал, что она не должна была покидать комнату ночью. Он говорил о странностях. Что он имел в виду? Духи орудовали в замке, или ей нужно было переживать из-за медведя?

Хотя Эльва не боялась его. Он давно не появлялся. Она не видела его с первого дня.

Еще одна странность. Он попросил прислать ее, сказал, что она единственная добралась до замка. Но почему тогда он ее игнорировал?

Вопросов было очень много, ответов не хватало. Она не знала, что было правдой. Но она не хотела ждать дольше объяснений. Когда она увидит медведя в следующий раз, потребует… хоть чего-то.

Будто он узнал, о чем она думала, тяжелые лапы стуком прервали ее мысли. Эльва сдула прядь волос с лица и ждала прибытия медведя. Он всегда знал, где она была в замке. Она не хотела думать о том, как такое было возможно.

Она взмахнула мечом, медведь появился в поле зрения. Его когти стучали по льду коридора, который вед к саду в центре замка. И там она не могла слышать его шаги.

Он был довольно тихим для своего размера. Может, так он и подкрался к Скатах и ее воительницам. Никто не понял, что он прибыл, пока он не прошел в их дом, будто он ему принадлежал.

Пот стекал между ее лопаток.

— Давно не показывался, — отметила она, удерживая позу, хотя руки пылали.

— Я был занят.

— Чем? — Эльва осторожно опустила меч, движение было медленным, она уже не изображала сражение. Она развивала силу рук для настоящего боя. — Если никого больше в замке нет, вряд ли у тебя есть много важных дел.

Медведь фыркнул и замер у куста голубики, который как-то был в ягодах.

— Важных? Я не лорд.

— Я тебя так и не звала, просто у тебя важные дела, — она сдавленно выдохнула, руки задрожали. — И раз ты их не делаешь…

— Ты ехидная. Ты знаешь?

Конечно. Она должна быть такой. После всего, что Эльва пережила, и как ею пытались пользоваться… Она не могла назвать причину доверять тому, кто появился в ее жизни. Было слишком много поводов для недоверия.

Она повернулась, бросила меч из руки в руку. Когда она остановилась, она подняла меч над головой и указала им на него.

— Дай мне повод не быть ехидной.

Казалось, он улыбнулся.

— Я не хочу тебя менять, женщина-фейри. Как там тебя зовут, ты говорила?

Он явно хотел ее отвлечь, и это работало. Она была потной, уставшей, злилась, но опустила меч.

— Ты не помнишь мое имя?

— Не было повода запомнить. И мы какое-то время не говорили.

— Эльва, — прорычала она. — Женщина, которую ты вызвал в замок и запер в этом холодном месте по неизвестной причине. Тебе просто было одиноко?