Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания

— Все они стремятся исправить мир так, как им хочется, — служитель Изира продолжал говорить с задумчивым интересом, не обращая внимания на ее великолепную ярость — И каждый уверен, что точно знает, каким он должен быть. А когда мир пытаешься исправить, он почему-то становится только хуже.

— Что же в таком случае ты сидишь здесь, а не в чертоге Провидения? Если тебе все равно? Думаю, что для человека с такими разумными речами у них обязательно бы нашлось уютное местечко в подвале.

— Ну, для этого есть несколько причин. Во-первых, в библиотеку Ордена попадает больше интересных людей. В чертоге Провидения их тоже очень много, но они обычно приходят не по своей воле, и поговорить с ними удается редко. Во-вторых, Служба Провидения задавала об Изире слишком много вопросов, но не потому, что хотели узнать о нем, а для каких-то своих целей…

— У меня нет никаких целей, поэтому надеюсь, что на мой вопрос ты ответишь, — перебила его Гвендолен. — Для чего ты приехал из Эбры?

— Видишь ли… мне показалось правильным отправиться туда, где об Изире совсем не слышали.

— Зачем?

— Если люди будут знать, что. он умер ради них… им будет гораздо легче жить. Ведь иначе жизнь — с трудом переносимый дар.

— По-моему, люди и так живут с большой легкостью. По крайней мере, не особенно задумываясь, — Гвендолен фыркнула, опустилась обратно и поерзала на ступеньках, пытаясь поудобнее сложить крылья. От усталости и перевозбуждения по ним все время пробегала дрожь. — Твоему Изиру следовало поискать более разумную причину для смерти.

— Он ведь умер и для тебя тоже.

— А раньше ты говорил — для людей.

— Ты не относишь себя к людям?

— Я всегда себя считала сдвинутой, — покачала головой Гвендолен, даже не успев как следует рассердиться, — но теперь вижу, что мне еще очень далеко от настоящего безумия. Мне надо… взлететь, чтобы ты понял?

— Ты полагаешь, умение подниматься в воздух отличает тебя от людей? Но многие способны летать и без крыльев. И наоборот. Ты так же надеешься, мучаешься и боишься, как все люди. Когда Изира привязывали к Дереву, он постарался улыбнуться каждому человеку в этом мире. Но тебе он бы, наверно, даже подмигнул.

— Ничего, что я не простираюсь ниц и не заливаюсь слезами благодарности? — Гвендолен вдруг зевнула, почувствовав, что напряжение медленно пропадает. Зато на его место приходит стремление немедленно заснуть, прямо на ступеньках, словно кто-то накрывал ее большим тяжелым одеялом.

— Ближе всего Ему люди, что никогда не унывают и не сдаются судьбе, — невозмутимо продолжал служитель Изира. — Он сам боролся до последнего, хотя и не думал, что вернется обратно. Только любовь Астарры открыла Ему дорогу.

— Странные у тебя боги, — пробормотала Гвендолен, делая усилие, чтобы не свернуться калачиком на камнях и не закрыть глаза. — То умирают, то любят. На богов мало похоже. Ты это сам насочинял? Впрочем, у мелких подмастерьев и веселых девушек должно иметь успех. Неужели Логан все это терпит? Он же не выносит придуманных историй.

— Если хочешь послушать об Изире, приходи сюда завтра. после заката. Мы обычно вместе проводим вечернюю трапезу — те, кто уже знает Его и носит в своем сердце.

— Знала бы я, где буду завтра…

Гвендолен подперла голову обеими руками. Веки смыкались, и перед глазами закачались какие-то непонятные картины — совсем не утренняя битва, которую, как ей казалось, она забудет очень нескоро — языки яркого пламени, вырывающиеся из окна, искаженные лица набрасывающихся на нее воинов — а тонкая фигурка женщины с блестящими волосами, упрямо идущая вниз по серым ступеням, покрытым пылью. Неспешный голос ровно произносил слова::

— … и тогда Повелитель Смерти сказал ей: "За тысячи лет толпы людей проходили мимо моего трона. Одних я подзывал сам, желая развлечься, некоторые ползли ко мне и рыдали, умоляя отпустить их обратно. Все они рассказывали мне о любви — о том, какие наслаждения или мучения она может принести. Все они были очень откровенными, и когда-то меня это забавляло. Но я давно узнал все и соскучился. Расскажи мне что-нибудь о любви, чего я не слышал прежде. Будь изобретательной, милая Астарра. Если ты расскажешь мне что-то новое, я отпущу Изира с тобой".

— Это ты, Мэдрей, каждый раз придумываешь что-то новое — такого варианта я еще не слышал. Но ты зря стараешься, она все равно спит, — Логан быстрым шагом сбегал по лестнице во двор, в безупречном бархатном камзоле и коротком парадном плаще, до неприличия бодрый и собранный, словно утро уже давно наступило. — Эй, Гвендолен! Великий Магистр Чаши! Хватит дремать, у нас много дел! Спать надо было раньше, вместо того чтобы слушать этого творца легенд!

— Я счастлива, что ты у нас такой деловитый, — Гвендолен долго терла пальцами веки, но ощущение того, что она лежала, зарывшись лицом в песок, только усилилось. — Но сомневаюсь, что твои дела совпадают с моими.

— Полностью, — Логан улыбался ясно и непоколебимо. — Сегодня город Гревен объявит о своей независимости и о долгосрочном союзе с Орденом. Кому, как не тебе, скреплять его подписью? Мы идем в ратушу.