Проклятие виселицы (ЛП)

— Как я могу отказывать королю после того, как он даровал мне это поместье? — он сердито посмотрел на Хью. — Ты в таких делах всегда был полным болваном. Хорошо, что я родился первым. Если бы ты отвечал за земли и собственность нашего отца — растерял бы всё за год, а возможно, и головы бы лишился, — он провёл рукой по своей бороде. — Придется мне занять у евреев. Наверняка они потребуют грабительские проценты.

— Но ведь евреи являются собственностью короля, — напомнил Хью. — Это он решает, какие проценты им требовать. Сомневаюсь, что ты в этих краях найдёшь кусок пирога, в который Иоанн ещё не сунул свою лапу.

Осборн прищурил глаза.

— Следи за языком, братишка. Если король услышит такие слова — ты его лишишься.

Хью взмахнул костью от отбивной.

— Здесь нас никто не слышит, а я не такой болван, брат, чтобы говорить такое снаружи. Кстати, какое поручительство предлагает король за этот заём?

— Он обещает даровать мне и другим, кто поддержит его, богатые поместья, отобранные у мятежных баронов, когда победит Филиппа, — угрюмо ответил Осборн.

— Если победит Филиппа! С такими же надеждами ты преследовал мятежников после того, как Иоанн захватил замок Монтобан, а всё, что тебе удалось выпросить у него за хлопоты — вот это убогое поместье. Надо было потребовать больше. Наш отец так и сделал бы.

Осборн вскочил, отшвырнув кресло, и без предупреждения влепил Хью крепкую пощёчину. Хью отшатнулся, всхлипнув от боли. Прежде чем он успел понять, что делает, рука потянулась за кинжалом, и он с трудом смог удержаться и не выхватить оружие. Он отвернулся от брата, задыхаясь от ярости. Мгновение спустя Хью ощутил, как рука опустилась на его плечо.

— Прости меня, братец. Я устал. Мне не следовало...

— Чего не следовало, брат? — подумал рассерженный Хью. Бить меня? Годами обращаться со мной как с ребёнком, как с идиотом? Держать без гроша, как низкородного крестьянина?

Он изобразил улыбку на лице и повернулся к Осборну с почтительным поклоном.

— Это я должен просить у тебя прощения, брат. Я говорил глупости. Я болван, как ты и сказал.

Ему понадобилось всё возможное терпение, чтобы произнести эти слова хоть сколько-нибудь доброжелательным тоном. Но Осборн не услышал скрежет льда в голосе брата, и лишь кивнул, решив, что между ними всё улажено.

Боясь взорваться от ярости, Хью постарался побыстрее сменить тему.

— Я удивлён, что Иоанн не упомянул о Рауле.

Осборн снова уселся за стол, не глядя на брата.

— Я ему пока не сказал, — он поднял руку, словно хотел прекратить возражения. — Думаю, лучше не говорить, пока убийца Рауля не пойман. Иоанн послал Рауля сюда найти изменника, и его величеству может не понравиться, что его человеку причинили вред, когда он был под моей защитой. Кроме того, сейчас у Иоанна слишком много забот, не стоит нагружать его ещё одной. Успеем сказать, как только я выслежу убийцу Рауля. Я сам поеду в Норвич и заставлю этого никчёмного шерифа действовать.

Хью почувствовал, как на него снизошла благодать Бога и всех святых с небес. Меховая повязка на его талии словно стала туже и пульсировала на коже, он даже ощутил между ног растущую дрожь наслаждения.

— Нет, брат, нет, у тебя и так достаточно дел с этим сбором денег для Иоанна. Позволь мне отправиться в Норвич. Ты верно сказал, в имущественных делах от меня никакого толка. Но я могу быть тебе полезен в Норвиче. Позволь, я поеду, — он смотрел в лицо Осборна, страстно желая, чтобы тот согласился.

Осборн колебался.

— Тебе следует кое-что узнать. Рауль был в Норвиче не по поручению короля, это я его послал. Я слышал, что моя беглая крестьянка нашла там убежище, и послал Рауля посмотреть, нельзя ли её найти. Возможно, этот неведомый изменник воспользовался возможностью — последовал за ним и убил, боясь быть обнаруженным, или его убили, чтобы помешать искать девчонку. Но в любом случае, братишка, предупреждаю — будь очень осторожен.

— За меня не бойся, — улыбнулся Хью. — В отличие от Рауля, я могу постоять за себя, и клянусь — я возвращусь не только с его убийцей, но и с твоей беглянкой заодно. Я не успокоюсь, пока не выслежу ту суку и не притащу её сюда привязанной к лошадиному хвосту, тебе в подарок.

Хью заключил старшего брата в объятья, словно ссора между ними теперь забыта, но под его улыбкой бушевали гнев и ярость. Пощёчина не забыта и не прощена. Он заставит брата пожалеть об этом оскорблении, последнем в длинной череде унижений, причинённых его рукой. Еще до конца года Хью заставит Осборна вспомнить о каждом из них.

***