Проклятие виселицы (ЛП)

Элена до сих пор не имела понятия, что собирается делать. Она не могла простить того, что он сделал с ней. Однако, хотя она говорила себе, что ненавидит его, она понимала желание разделить с кем-то самые страшные тайны. Кому можно позволить видеть тёмных чудовищ, живущих внутри тебя? Только тому, кого по-настоящему любишь. Элена знала, что Рафаэль ее любит. В глубине души она всегда это понимала. Но он же её использовал. Совершил насилие, куда худшее, чем Рауль или Хью — они касались лишь тела, а не души. Он сделал её виновной в преступлениях, которых она не совершала и никогда не смогла бы совершить. И всё же кровь того младенца и монаха теперь на её руках, и ей придётся целую вечность нести за них наказание, как и ему... им обоим. Страх так велик, что она не могла даже думать, что это значит. Если хоть на мгновение позволить себе сосредоточиться на том кошмаре, она просто сойдёт с ума.

Элена знала одно — ей хотелось бы оказаться за сто морей от Рафаэля. Однако, она понимала, почему он так страдал от потери Джерарда — больше никто не разделял страданий Рафаэля, и никто не мог понять ужаса, который он видел. Кроме Джерарда, а теперь и неё. Даже если искать всю жизнь, ей ни с кем это не разделить — как сможет даже самый верный любовник понять образы, навсегда оставшиеся в её памяти, ужас и отвращение в её сердце? На такое способен лишь тот, кто сам несёт всё это внутри себя.

Элена могла ненавидеть Рафаэля каждой частичкой души, но они стали одной плотью. Она не сможет жить с этим одна, как и он. Их связь прочнее, чем брак, и крепче любви — ведь грех будет соединять их и после смерти. И потому Элена вдруг поняла — у неё нет другого выбора, только идти с Рафаэлем, без него, одной, ей не вынести этот ночной кошмар, и это станет самым страшным приговором.

Тесные улочки остались позади, перед ними открылась окаймлённая рекой болотистая равнина. Ветер здесь дул сильнее, ветер хлестал замёрзшую кожу. Толстые узловатые стволы обрубленных ив торчали из болотистой почвы как гигантские дубины. Тут и там среди берёзовой поросли виднелись тёмные пятна лачуг и хибарок.

Матушка взяла у Рафа фонарь и осветила вымокшую траву, что-то выискивая. Она указала на вертикально торчащую из земли ветку, очищенную от коры. Прижав палец к губам, она двинулась по следу. Элена осторожно шагала за ней, Раф замыкал шествие. Она слышала чавканье его ног по болоту, но не оборачивалась. Теперь они были уже рядом с рекой.

Матушка вцепилась в руку Элены и тащила вперёд, к зарослям низкого кустарника. За ней, пригнувшись, шёл Рафаэль. Перед ними в темноте скользила огромная чёрная река. Элена ощущала идущий от воды холод, ещё холоднее, чем дождь. Она подняла взгляд вверх, жмурясь от падающих капель. Город ещё окутывала темнота, но вдоль горизонта уже виднелся алый свет. Занимался рассвет.

Матушка прикрыла фонарь плащом, потом пошевелила ткань, чтобы свет несколько раз подряд мигнул в сторону реки. Они ждали в тишине, только капли дождя стучали по головам, да плескалась вода в реке. Потом из темноты мелькнула ответная вспышка. Над рекой, медленно приближаясь, поплыл крошечный огонёк.

Матушка обернулась, понизила голос до шёпота.

— Как только лодка пристанет к берегу, бегите к ней, залезайте внутрь и держитесь пониже, пока не отплывёте подальше от города. Те люди знают, куда вас везти. Можете им доверять. Они — мои хорошие клиенты.

Они увидели, как из темноты проступил контур маленькой лодки, как будто она возникла из тени.

— Прошу, Элена, — прошептал Рафаэль, — идём со мной.

Он протянул руку, белую, блестящую от влаги в свете фонаря, похожую на руку утопленника. Элена колебалась, потом медленно, очень медленно её пальцы коснулись его, и она схватила руку, ощутив не холод кожи, а ответное пожатие пальцев, нежно, но прочно сомкнувшихся вокруг её руки.

Внезапно тишину разорвал пронзительный свист потревоженного кулика. Элена обернулась — через болото, низко склоняясь на фоне подсвеченного горизонта, к ним быстро приближался рассыпавшийся отряд преследователей. Металл в их руках поблёскивал в первых лучах тусклого солнца.

— Чёрт возьми! Это же люди короля! — прошипела Матушка.

Рафаэль отпустил руку Элены и с силой толкнул её, так что она растянулась на земле за кустами.

— Держи её, Матушка! Делай что хочешь, только спаси её.

Он, как краб, быстро пополз на четвереньках и, оказавшись достаточно далеко от Матушки и Элены, вскочил на ноги и, не скрываясь, побежал вдоль берега, отвлекая людей Иоанна от женщин и лодки. Раздался крик — солдаты его заметили. Они тут же сменили направление и теперь гнались за ним, огибая кусты и деревья, так быстро, как только позволяла заболоченная почва. Солдаты продвигались медленно, постоянно спотыкались, ноги вязли в размокшей земле, но они поднимали друг друга и продолжали преследовать добычу. Вскоре всех их поглотила темнота.

Когда крики начали затихать вдали, Матушка сжала руку Элены.

— Шевелись, дорогая, и поживее. Нет, не вставай. Они могли оставить людей наблюдать. Ползи!