Проклятие желтых цветов

По дороге я попала в пробку, но все равно успела встретить Родионову, так как она немного задержалась.

— В этом году у меня такие замечательные студенты-заочники, — рассказывала мне Светлана Игоревна уже в машине. — Им все интересно, они столько вопросов задают! Люблю работать с талантливой молодежью, я от них заряжаюсь, а они, надеюсь, от меня. Женя, сегодня я познакомлю вас со своими учениками, с Петей и Максом. Я уверена, что они обязательно станут знаменитыми. У них есть свой почерк, это — главное.

Родионова даже не подозревала, что мне кое-что уже известно про этих парней. Интересно, как бы она отреагировала, узнав, чем сегодня занимался Макс в ее мастерской? Разумеется, рассказывать ей об этом и уж тем более демонстрировать ей видеозаписи я не собиралась. Светлана наняла меня для того, чтобы я обеспечивала ей условия, при которых вдохновение всегда было бы рядом с ней. Если неведение не мешает, а помогает моей клиентке быть в состоянии творческого экстаза, то почему бы мне не удерживать ширмочку перед ее глазами?

— Евгения, вы не поверите, но пока я общалась с заочниками, мне в голову пришла одна идея. Я сегодня же начну работать над эскизами, но сначала надо пообедать. — Родионова вынула из сумки телефон, позвонила в пиццерию и заказала две «Валенсии» с доставкой в офис.

Около Центра изящных искусств стояла черная «Приора», похожая на ту, что вчера ехала за нами. Я решила подстраховаться и проехала мимо парковки.

— Евгения, куда вы? Там же были свободные места?

— Предлагаю зайти в здание с черного входа.

— Вы заметили кого-то подозрительного, да? — встревожилась моя клиентка.

— Нет, это простая предосторожность. Я считаю, что в целях безопасности надо чаще ломать стереотипы в своем поведении.

Как я ни старалась сгладить ситуацию, Родионова все равно занервничала, и это не могло не отразиться на ее вдохновении. Оно стало постепенно из нее улетучиваться, как гелий из воздушного шарика.

Мне пришлось объехать почти целый квартал, чтобы попасть во двор, в который вел черный ход. Светлана сидела, поджав губы, углубившись в свои мысли.

— Посидите здесь, я проверю, что там, — попросила я и отправилась на разведку.

Дверь оказалась открытой. Кто бы сомневался! Я вернулась к «Фольксвагену», распахнула пассажирскую дверь, выпуская Родионову, затем, прикрывая ее собой, довела до входа. Светлана, кажется, уже привыкла к этому и не размышляла о том, что подумают сотрудники, если увидят, что летописец ведет себя как телохранитель. Мне и вовсе не было никакого дела до их мнения, я должна была защищать свою клиентку, а уж хорошо или плохо я играю роль летописца, это было для меня не так уж и важно.

Родионова не смогла пройти мимо своей мастерской. Она толкнула дверь, будто знала наверняка, что там кто-то есть. Петя и Макс действительно находились там и даже были заняты чем-то полезным. Один вертелся около одной расчехленной скульптуры, другой — около второй.

— Вы здесь, мальчики, это очень хорошо. Нам надо кое-что обсудить, но не сейчас, у меня скоро занятия с малышами. Кстати, это — Евгения, мой летописец. Это — Макс, — при этих словах один их парней склонился в реверансе, — а это — Петр.

Второй ограничился лишь легким поклоном. Родионова вышла из мастерской и направилась к лестнице. Я немного отстала от нее, потому что закрывала на засов черный ход, но быстро догнала ее и сопроводила до кабинета.

— Вам пиццу доставили, — сообщила Ника, поприветствовав свою начальницу.

— Так быстро?

— Я не знаю, когда вы ее заказывали, но принесли ее буквально две минуточки назад. Антон Михайлович рассчитался с курьером.

— Ника, завари чай, пожалуйста, и заходи с нами перекусить.

— Я уже поставила чайник, сейчас все организую.

Родионова распахнула дверь своего кабинета, я удостоверилась, что, кроме Антона, там никого нет, и собиралась остаться в приемной, но Светлана дала мне понять, что я должна следовать за ней.

На столе лежали две коробки с пиццей. Родионова взглянула на них и впала в ступор.

— Что с тобой, дорогая? — спросил Антон.

— Я два года заказываю пиццу в одном и том же месте, в пиццерии «Турнелло», там всегда упаковывают ее в одинаковые коробки со своим логотипом. Эти коробки — другие.

— Света, я не понимаю, что тебе не нравится, — Родионов раскрыл одну из них. — Пицца как пицца.

— Нет, Антоша, здесь явно что-то не так. Они просто не могли так быстро ее испечь и доставить.

— Может, у них была уже готовая?

— С каких это пор из «Турнелло» стали доставлять подогретую, а не только что выпеченную пиццу? — Светлана наклонилась к «Валенсии», принюхалась и спросила: — Она сегодня как-то странно пахнет…

— Антон Михайлович, вы запомнили, как выглядел курьер? — поинтересовалась я.

— Конечно.

— На нем был фирменный фартук? — спросила Светлана.

— Был, — подтвердил Родионов, — только не на нем, а на ней.

— Странно, все это очень странно. В «Турнелло» все курьеры — молодые люди, а не девушки. Упаковка другая, запах другой…

— А вот и чай! — Ника зашла в кабинет с подносом.

— У нас совещание! — достаточно резко произнесла Родионова. — Попозже зайди!

Секретарша вышла.