Проклятие

Стихия, похоть мести, а Небеса не разверзлись, никакого светопреставления, молчат, как всегда в таких и аналогичных случаях, и явно никогда не разверзнутся; Паша уверенно возвел обе руки к бесконечному небу, как когда-то Моисей, прогудел, как ненормальный, то был, разумеется, последний, прощальный гудок локомотива, локомотива истории:

— Россия — гнойник на теле человечества! Не о себе, так о детях думайте!

Итак, определился, разрешился окончательно: свободен!

А славно устроен всяк из нас! Как гармонична, ладна наша психика! Как ловко, хитро подгоняем мы ее к разным разностям обстоятельств жизни. Достоевский назвал человека “подлецом” за его умение приспосабливать, приноравливать психику к обстоятельствам.

Перелетное существо, рвется хлебнуть истинного счастья, воспален вечной непримиримостью к Христу, усердием к иудаизму, смотрит весело, маем-майским, подлинность свободы и бытия, образчик Божий. Интимно и полностью вжился в новый образ (никто диву не дается, не спросит, как же так, абсурд какой-то, припомним, ахнем, что подлинно еврейской, ценной, божественной крови в нем кот наплакал, 1/8, не прожидь, а одно недоразумение даже с точки зрения честного, ортодоксального нацизма, а они всерьез и щепетильно занимались научной генетикой, субъекта с такой ничтожной червоточиной и евреем считать нельзя, на гены не грешите, только уши еврейские, музыкальные, абсолютный слух; о Паше не грех сказать — сухая, полностью отмершая ветвь), надел банальную кипу, добротный иудаизм, трефное, кошерное, насущные хлопоты, аврал, купил два русских самовара, разумеется, о чем речь, пригодятся, расторопен, 11-я, сбивающая с толка, гипнотизирующая, заповедь — не зевай, прыток, как прыток! пробивная энергия, мощный порыв, приспичило, не озираясь по сторонам, вперед и выше, всё сметая на своем славном пути, резкий взлет, одно только слово твердит, мобилен, поднатужился, обратил безотлагательно тыл, преодолел заслоны, да какие заслоны, препоны, всё по плечу нашему энергичному вездепроходцу, авантюристический душок, стальные нервы, пустяки, было бы желание, будет прыть, а она есть и горы сдвигает: вон из России! (то был безбрежный, безоглядный, повальный пик утечки мозгов, и каких мозгов! Апофеоз беспочвенности!) Безоседлость, на цыпочки приподнялся (вершина вставшей волны, ее пенящийся, красивый гребень), вспорхнул с русского, неблагополучного, затхлого, смердящего, заколдованного болота, где люди пятого пункта живут в дикой всеобщей панике, в вечной и последней экзистенциальной тревоге (не надоело? сколько можно?); надеемся, очень надеемся, последний курбет, наш устряк и Голубчик, слава тебе, Господи, в урочный час воспарил орлом, шасть, шасть, убыл от нас, ухилял, честь имеем, Шереметьево-2, провожали густой толпой, унесла наконец нелегкая, отвалил, можно вздохнуть широкой грудью и с облегчением, горячие слезы лить не будем, катись, утомил и замучил нас неиссякаемым, непрекращающимся фонтаном интеллектуальных провокаций и лающего, наступательного горлобесия, дискредитируя жизненно важный инстинкт еврейства, да что он, падла, совсем, падла, спятил, меньше бы триллерствовал и густые, плотные кошмары гнал, без тебя всё знаем, не маленькие, уезжал бы тихо, тихой сапой, без шухера лишнего, по-умному, молчком.

6. Паша в Израиле

Оторвался, свободный и никем не прерванный полет, в заду пропеллер или там современный реактивный двигатель, был таков, отряхнем прах с наших ног, на твердом берегу: восхищен на Святую землю, земля, почва, кровь, корни, историческая родина. Ура! Пустыня внемлет Богу, тишина в душе, никакого пафоса и шумных безобразий в явлениях природы.

Эка славная минута!

Сбылось, не заржавело, желанная весна, мечта, греза, галлюцинация стали реальностью, потенция, возможность переросла в действительность и знак, слово стало плотью, свершилось. Смело всё поставил на кон и сбил банк, унесся на легких, сверкающих, прекрасных крыльях прочь. Так, только так и не иначе. Кончено, получилось, свершилось.

Вот и прискакала счастливая развязка хитросплетений переусложненного рисунка непомерно затянувшейся драмы.