Проклятия Градерона

– Но там же неопасно, – пожал плечами Юан. – Если ничего не трогать.

– В Градероне о проклятиях известно гораздо больше, чем в Эндерглиде, – сказал Арес. – И, как я понял, страха у нас тоже наводится гораздо больше. Не знаю, может, потому, что многие вещи мы видим воочию – проклятием никого особо не удивишь. А вы… Ведь смог же Балиан взять Солфордж.

– Мы только знали, что в горы нельзя, – погрустнел Юан. – Но о проклятиях у нас все на уровне легенд.

– Ну вот. Даже Таранос не рискнул попробовать завладеть Солфорджем самостоятельно. А ты побывал там для нас, поэтому я могу провести тебя в Градерон с чистой совестью… Особенно учитывая то, что Кристиан сейчас один.

– Почему? – встревожился Юан.

– Руэдейрхи болен, Рейта сейчас с ним, и Демиана тоже взяла с собой. Ну что, пойдешь?

Юан кивнул. Предложение Ареса оказалось очень кстати.

Сначала они отыскали воинов Заката. Арес предупредил их о возможном сокровище в ближайшей ледяной горе и попросил занять пост поближе – все равно это было лучше, чем бездумное, разбросанное патрулирование границы. После этого они направились к Градерону. Юан в виде исключения не утомлял его восторженными речами и прозрачными намеками. Вместо этого он беззаботным тоном, но без всяких прикрас рассказал о своей встрече с Руэдейрхи – о том, как его застали в самый неподходящий момент, когда он уплетал салат, как он чуть не подавился и как его поразил правитель Градерона – как своей внешностью, так и своим поведением. И то и другое было, безусловно, достойно правителя города, но Юан, всю жизнь проведший рядом с Гволкхмэем, ожидал чего-то совсем другого.

Арес искренне гордился своим правителем и слушал рассказ Юана не без удовольствия. Тот, видя, что собеседнику эта тема неудобств не доставляет, спросил:

– Ты никогда не задавался вопросом, почему у него светлые волосы?

– Как это «почему»? – покосился на него Арес. – Потому что он эндерглидец, ясное дело.

– И, несмотря на это, ты все равно его любишь? – полюбопытствовал Юан и спешно добавил: – Пойми меня правильно, вы зачастую любите нас меньше, чем мы вас.

Арес не мог с ним поспорить – градеронцы по отношению к эндерглидцам и впрямь проявляли куда большую агрессию, чем эндерглидцы к градеронцам.

– Странное дело, – сказал он. – Но сколько себя помню, это никогда никого не задевало. Об этом, по-моему, вообще никто не думает. Я знаю, в Эндерглиде есть градеронец – Тристан. Разве вы порицаете его за то, что он из Градерона?

– Нет, – признался Юан. – Мы все его очень любим. И, честно сказать, совсем недавно узнали, что он градеронец.

– И у нас так же, – продолжал Арес. – Никто и не думает об этом. Раньше-то, конечно, было много вопросов. Но потом все унялось. Все-таки Руэдейрхи в Градерон прибыл не как Кристиан, а на совершенно законных основаниях.

– Как это на законных? – удивился Юан. – Разве можно…

– Я имею в виду, что он прибыл как советник из Эндерглида. Он был советником повелителя Гвильдергерра.

Юан какое-то время молчал, переваривая эту информацию. Ему вспомнился список, который нашли Лейан и Балиан. Если верить ему, то Руэдейрхи не имел к советникам ровно никакого отношения.

– Что такое? – заметил его сомнение Арес.

– А имя Руэдейрхи не менял? – на всякий случай спросил Юан.

– Нет, конечно, – пожал плечами Арес. – С чего бы это?

– Нам попался список, – сказал Юан. – В нем указаны советники, посланные в Градерон. Когда вы послали нам Тристана, мы вам отправили какого-то Эксентара. Правда, имя там было зачеркнуто. Но Руэдейрхи там точно нигде не значился.

– Эксентар… В первый раз слышу, – равнодушно отозвался Арес. – Такие документы обычно просто так не попадаются. Может, там что-то напутано. Руэдейрхи пришел в Градерон много лет назад, еще ребенком. Гвильдергерр сразу к нему привязался, да и вся его семья тоже. В конце концов, они его усыновили.

– То есть Рейта – дочь Гвильдергерра, прошлого правителя? – спросил Юан.

– Да. Сначала Руэдейрхи был воином… Очень хорошим воином, – добавил Арес, заметив удивление на лице Юана. – Но потом заболел, и с тех пор и ходит с трудом. Через некоторое время после этого его подготовку посчитали законченной, и Гвильдергерр официально сделал его своим советником. А перед смертью пожелал, чтобы именно он стал следующим правителем. Возражений почти ни у кого не было.

– Почти?

– Один раз был бунт, – нехотя признал Арес. – Но Таранос устроил его скорее из-за собственной неусидчивости, чем из-за недовольства властью. Я никогда не слышал, чтобы у него были хоть какие-то обоснованные претензии. Бунт быстро подавили, и Таранос с другими заговорщиками сбежал в Дилан, украв золотое перо.

– А потом стал охотиться за нашим отцом, – тяжело вздохнул Юан.

– Да, – вынужден был признать Арес. Говорить об этом было нелегко – все-таки, он косвенным образом был причастен к гибели Максимилиана Розенгельда. И хотя он отказался его убивать, отговаривать Тараноса от расправы со старым врагом особо не пытался.

Но Юан не стал развивать эту тему.