Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

– Я видела, куда вы ее спрятали, – призналась старуха. – И решила перепрятать. Жандармы – они ведь умеют искать. Ну я и подумала, что нужно поместить ее в такое место, где никто искать и не станет.

Она засуетилась, словно вспомнив еще что-то очень важное.

– Ваша дорожная сумка… Сейчас я все соберу.

– Только самое главное, Клотильда, – пробормотала графиня и протянула старухе бриллиант. – Возьми, Кло. Что-то подсказывает мне, что мы не скоро увидимся. Тебе нужно как-то жить, и я не позволю моей любимой служанке прозябать в нищете.

Старуха покачала головой:

– Тех денег, что вы мне оставили, вполне хватит на безбедную старость. А эти камни… Я их боюсь. Пока они не принесли вам счастья. Дай бог, чтобы я ошибалась.

Служанка молниеносно собрала кое-что из одежды, и Жанна, еще раз крепко обняв Клотильду, вернулась в карету. Ее порадовало, что человек в черном ни о чем не спросил, хотя наверняка догадался, зачем Жанне понадобилось посетить свой дом. Лошади снова помчались, теперь по предместьям Парижа. Они ехали час, два, но женщина не чувствовала усталости, словно хорошо отдохнула в Бастилии и Сальпетриер на лежанке с матрасом, полным клопов. На рассвете человек в черном приказал остановиться, и карета подвезла их к маленькой бревенчатой избе.

– Здесь вы немного отдохнете и продолжите путь уже без меня, – сказал Жанне незнакомец, сверкнув черными глазами.

– Но куда я еду? – выдохнула графиня.

– Вам нельзя оставаться во Франции, – пояснил мужчина. – Жозеф доставит вас на берег Ла-Манша, где вас ждет нанятое нами судно. На нем вы доберетесь до Саутгемптона, а потом – до Лондона. Там вас встретят и спрячут, и враги никогда не найдут ваше убежище. В крайнем случае правительство Англии не выдаст вас, потому что наши страны находятся на грани войны. Ваша задача – закончить свои мемуары и издать их. Наш человек в Лондоне поможет это сделать.

Жанна закрыла лицо руками.

– В Лондон, – прошептала она. – Значит, Париж никогда обо мне не услышит.

Незнакомец посмотрел на нее с удивлением.

– Что вы сказали?

– Когда-то в детстве, голодая и терпя унижения, я поклялась, что верну свой титул и поместья, что чопорный Париж еще услышит обо мне. – Графиня развела руками. – Но, видимо, этому не суждено случиться…

– Этому суждено случиться! Возможно, не так скоро, как вам бы хотелось, – мягко ответил человек в черном. – Вот увидите, о вас еще заговорят. А теперь мне, к сожалению, пора. Но я не прощаюсь навсегда. До встречи, графиня де Валуа!