Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

– А давайте обо всем по порядку, графиня. Варить чай и топить баньку я научился в деревне, где жил до двадцати лет. А потом нужда пригнала меня в город. Где только я не работал! Сами знаете, как плохо в Париже человеку без денег и связей. Но однажды мне повезло. Я встретил людей, которые предложили мне неплохую должность за хорошую плату. Вот так я стал тюремщиком. Я брал деньги у родственников заключенных, передавал письма, устраивал тайные свидания, а сегодня… – он запнулся и покраснел, – помог бежать прекраснейшей женщине Парижа.

Жанна потупила глаза.

– О чем ты говоришь, Жозеф?

На ее удивление, тюремщик отставил кружку и опустился на колени.

– Да-да, вы – прекраснейшая женщина Парижа! – Он говорил с таким чувством и волнением, что Жанну охватила сладостная дрожь. – Как только я увидел вас там, на площади, когда вы стояли на позорном эшафоте, то понял, что люблю вас и сделаю все, чтобы вам помочь. И когда мои хозяева попросили посодействовать вашему освобождению, я с радостью выполнил все их приказания.

Графиня залилась краской. Мужчины давно не говорили ей таких слов.

– Я люблю вас, графиня и вряд ли так же полюблю кого-нибудь еще… – Жозеф робко прикоснулся к руке своей дамы. – Люблю, несмотря на то что знаю: через два дня мы доедем до пролива, я посажу вас на судно и никогда больше не увижу. Впрочем, даже если бы я не сопровождал вас, все равно нам было бы суждено расстаться. Кто вы и кто я? Знатная дама и бедный крестьянин. Я вам не пара, это любой бы сказал. Но я не могу молчать и хочу, чтобы вы услышали мои признания. Если вам понадобится – возьмите мою жизнь. Она принадлежит вам.

Де Ла Мотт дрожала, как в лихорадке. Впервые за многие месяцы, а может, и годы ей захотелось настоящей любви. Не той красивой, куртуазной, но выдуманной, что можно отыскать в дворцовых кулуарах, а настоящей, земной, позволяющей почувствовать плечо любящего мужчины и броситься с головой в сладостный мир ощущений. Вот почему она не оттолкнула Жозефа, а опустилась на колени рядом с ним.

– Давай забудем, кто мы, – шепнула она, – и пусть в этом домике останутся только двое влюбленных. Иди ко мне, Жозеф. Иди же, не бойся.

Мужчина встал на ноги и сделал нетвердый шаг. Жанна, подбадривая его взглядом, расстегивала крючки на платье.

– Иди же сюда, ты сам сказал, что у нас мало времени.