Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

– Никто не говорит, что вы должны отдать нам рукописи даром, – сказала де Полиньяк уже довольно миролюбиво. – Ее величество готова заплатить, чтобы раз и навсегда покончить с этой неприглядной историей.

Жанна, стоявшая у окна и нервно теребившая оборку на платье, тоже села.

– И сколько же готова заплатить королева за мое и свое спокойствие? – спросила она, подавшись вперед. – Боюсь, и на этот раз она продешевила.

Жюли хотела начать с пятидесяти тысяч, но наглая самозванка своей фразой заставила ее сразу прибавить цену.

– Сто тысяч ливров, – произнесла она, морщась от чувства гадливости, которое вызывала в ней наглая собеседница.

Де Ла Мотт расхохоталась:

– Не верю своим ушам! Любой издатель предложит мне больше!

– Тогда назовите свою цену, – проговорила Жюли, опасаясь, что таких денег у нее нет, и оказалась права.

– Я хочу полмиллиона ливров, – дерзко ответила графиня, – и ни су меньше.

Де Полиньяк выдавила из себя улыбку.

– Хотите сказать, что издатели предложат вам больше?

Хитрая Жанна покачала головой.

– Они уже предложили мне… столько же.

Жюли развела руками. Графиня не могла не заметить, какие у нее белые, ухоженные руки с миндалевидными розовыми ногтями, и это усилило ее ярость. Жюли во многом походила на нее: она была такая же хитрая, такая же пронырливая и, что немаловажно, сама происходила из аристократического, но обедневшего до нищеты рода. Как же ей удалось приблизиться к королеве, да еще до такой степени, что Мария-Антуанетта и дышать без нее не могла? Королева всюду брала с собой подругу, осыпала ее различными милостями. Много доставалось и ее нищей родне, которой, казалось, не было числа. Дошло до того, что графиня стала вертеть королевой, как марионеткой, и та с радостью выполняла любые желания своей фаворитки.

Болтали, что ежегодное содержание семьи де Полиньяк обходилось королевскому дому в полмиллиона ливров. Все предыдущие фаворитки правителей стоили государству намного дешевле.

Жанна никогда не могла понять: каким талантом обладала семья де Полиньяк, чтобы так поработить королеву? Правда, сама того не ведая, первая красавица двора навлекла на себя и на свою госпожу общественный гнев, способствовала тому, что сплетни про нее и королеву роились, как осы, но, похоже, такие мелочи, как общественное мнение, ее мало волновали. Она, недавно нищая, купалась в золоте, и остальное ее не заботило. Так пусть же теперь поделится неправедно нажитым богатством с той, которая нисколько не уступает ей ни во внешности, ни в титуле.