Проклятое правое дело

— Ага, — Седрику некогда было думать, он прилагал усилия, чтобы оставаться в сознании — внезапно прерванное заклинание не очень хорошо сказывается на любом маге. А уж экспериментальное заклятие — тем более. Нужно найти в себе силы сконцентрироваться и перекрыть поток магической энергии, до того как она, потеряв всякие ограничения, расплывется по округе.

Лилит застала юношу врасплох. Сейчас она сидела на нем верхом, склонившись вперед и царапая его подбородок острым стилетом, а левым локтем больно упиралась куда-то под лопатку. Нажим клинка был таков, что становилось опасно даже глубоко дышать.

— Стонеры передали, что ты пытался убить моих друзей, — Лилит сильнее надавила локтем, от чего Седрик поморщился, но смолчал. Ответить, в общем-то, снова было нечего.

— Они хотят сохранить тебе жизнь, потому что ты, якобы талантливый малый, и твои открытия стоит изучить в Немессионе, — судя по издевательской интонации, девушка не особо верила в его невероятную одаренность.

— Но, как говорил мой прапрадедушка, «даже врага можно простить, но предателя — никогда!» — гончая с презрением ухмыльнулась.

— Тебя приняли в команду, а ты предал нас, — прошептала она, прижавшись к спине Седрика. — Тебе сохранили жизнь, а ты сбежал, — ее губы практически касались его уха. — Так что никто не удивится, если ты вдруг погибнешь при побеге.

Резким движением Лилит попыталась вонзить свой стилет в шею Седрика…

* * *

Она застала его врасплох. Седрик, задрав голову, лихорадочно думал. Израэля или еще кого-то, кто мог бы в этот раз остановить гончую и волшебным образом спасти его, не наблюдалось. Лежа на животе, он не видел лица Лилит, но чувствовал ее злость.

«Может она еще не в курсе моего провалившегося покушения?»

— Стонеры передали, что ты пытался убить моих друзей.

Седрик почувствовал неприятную боль от впившегося под лопатку локтя. С каждой фразой шансов выжить оставалось все меньше.

«Но им же интересно, как я это сделал? Может, все-таки не убьют, отправят в Немессион? Пусть хоть в три Паучьи сети замотают».

— Они хотят сохранить тебе жизнь, потому что ты, якобы талантливый малый, и твои открытия стоит изучить в Немессионе.

Лилит произнесла это с такой издевкой, что стало ясно — она в это не верит. Все знает, но не верит.

— Но, как говорил мой прапрадедушка, «даже врага можно простить, но предателя — никогда!».

Седрику показалось, что на этой фразе девушка хмыкнула. Готовясь к покушению, он действительно какое-то время ощущал себя предателем, но после долгих размышлений отбросил этот ярлык. Ведь он не виноват в том, что ему пришлось выбирать из двух зол. Две жизни или тысячи? Война или мир хотя бы на короткий срок? Новая реальность, где всем придется начинать с нуля или старый, но понятный порядок, в котором ты уже имеешь вес? Седрик сделал свой выбор и не стыдился этого.

— Тебя приняли в команду, а ты предал нас, — прошептала девушка.

Он почувствовал, как она практически легла ему на спину. Несмотря на всю опасность ситуации, это было приятно. Еще и пахнет так. Дождь, ветер, разнобуйство трав — но запах жасмина все равно хорошо различим и ни с чем не смешивается. Удивительно.

Седрик позволил себе на мгновение забыться. Чувство реальности, казалось, ускользало, уступая место более приятным ощущениям. Этот момент разительно контрастировал с его положением: лежащим лицом вниз под весом гончей, которая одним движением могла оборвать его путь. Его жизнь балансировала на лезвии ножа, и, несмотря на это, он не мог не признать — это ощущение близости было в тысячу раз живее, чем все его последние дни, проведенные в бегах и схватках.

Скоро этот момент закончится, и они снова окажутся в роли охотника и добычи. Но на секунду Седрик решил позволить себе насладиться этим странным, крайне человеческим действом, даже если оно станет предвестником боли или смерти.

— Тебе сохранили жизнь, а ты сбежал.

Он чувствовал ее дыхание на своем лице. Ощущения и запахи дурманили разум, но пора было отбросить эмоции и выпутываться из этой передряги. Седрик уже не слушал. Он прикрыл глаза и, окутав тончайшим слоем энергии всю материю вокруг, добрался по ней разумом до лезвия стилета. Пытаться вырвать или отклонить оружие как цельный предмет казалось непосильной задачей. Поэтому Седрик интуитивно нырнул на следующий уровень и в его сознании возникли тысячи, миллионы частиц, связанных между собой тончайшими энергетическими линиями. Он попытался приложить осознанное волевое усилие, чтобы разорвать эти связи, но они даже не шелохнулись под его напором.

— Так что никто не удивится, если ты вдруг погибнешь при побеге.

Седрик спиной ощутил, как перед решающим ударом непроизвольно напряглись ноги девушки. Ворвавшийся в кровяной поток адреналин поднял давление, все мышцы Седрика мгновенно активизировались — так его организм встречал неизбежное. Сердце стучало в ушах, перед внутренним взором стояла монолитная структура. Рука Лилит начала движение и, с ослепительной вспышкой, казавшиеся неразлучными частицы посыпались вниз, более ничем не сдерживаемые вместе.

* * *