Проклятое сердце (ЛП)

Дюпон оборачивается и закрывает двери фургона. Он загнал фургон в небольшое ответвление между деревьями — не дорога, а что-то вроде закутка. Теперь он что-то натягивает на весь фургон. Это выглядит почти как большая рыболовная сеть, покрытая листьями и мхом. Он набрасывает сверху пару веток, и фургон становится замаскированным, настолько, что вы можете проехать мимо него, не заметив.

Пока Дюпон возится с сеткой, я вынимаю винт и яростно пилю последний кусочек пластика, скрепляющий стяжку. Наконец она щелкает. Как только это происходит, я убегаю вниз по дороге. Я бегу изо всех сил, не обращая внимания на неровную землю, режущую мои ноги. Освободив руки, я разминаю их, используя всю длину ног, не позволяя себе замечать, насколько я затекла и как у меня все болит от долгой поездки в задней части фургона.

Я хороший бегун. Я регулярно пробегаю восемь миль на беговой дорожке. Я быстрая и могу бежать долго.

И прямо сейчас меня подпитывает адреналин, струящийся по моим венам, как аккумуляторная кислота. Я, наверно, бегу быстрее, чем когда-либо в своей жизни.

Я не могу терять ни секунды, оглядываясь назад, но думаю, что я уже далеко. Позади меня нет ни звука. Может быть, Дюпон пытается завести фургон, чтобы развернуть его и погнаться за мной. Как только я услышу шум двигателя, я сойду с дороги и убегу в лес.

Вот о чем я думаю, когда он сбивает меня с ног.

Он прижимает меня к земле, зажимая мои колени и заключая в свои объятия, так что мы падаем вместе, мои руки уже прижаты к бокам, а ноги зажаты между его.

Он почти нежно опускает меня вниз. Следит за тем, чтобы я не ударилась головой и не разодрала кожу на лице.

Я не знаю, как, черт возьми, он догнал меня вот так — тихо, так, что я даже не заметила, как он приближается. Он прыгнул на меня, как лев, мгновенно одолев меня.

Я кричу и сопротивляюсь, пытаясь вырваться из его рук. Это невозможно. Они сомкнулись вокруг меня, как сталь. Я начинаю рыдать, потому что понимаю, что именно так все и будет, когда он отпустит меня. Он быстрее и сильнее. Он собирается убить меня так быстро, что я даже не успею этого заметить.

Я чувствую запах его лосьона после бритья и легкий аромат его пота. Я ненавижу это. Я ненавижу быть так близко к нему. Я ненавижу, когда он ко мне прикасается.

Дюпон, похоже, совсем не возражает против этого. Он лежит там, обнимая меня крепко и нежно, как любовник, пока я не перестаю сопротивляться. Затем он встает, поднимая и меня.

— Больше так не делай, — говорит он. — Или в следующий раз я не буду так нежен.

Он толкает меня обратно по дорожке, заставляя идти впереди него. Мы тащимся вперед. Кажется, требуется целая вечность, чтобы добраться до места, где спрятан фургон. Затем он заставляет меня идти несколько миль по каменистой местности. Дорога превращается в тропинку. Путь становится крутым и извилистым.

В конце концов, мы подходим к хижине. Похоже, когда-то она была уютной и лесной — сделана из бревен, с плотной, ровной черепицей на крыше. Перед домом есть небольшое крыльцо с единственным окном рядом с дверью. Я вижу водяной насос, стоящий во дворе.

Дюпон заталкивает меня внутрь.

— Садись, — говорит он, указывая на старый пыльный диван.

Я сажусь на него.

Дюпон берет большую металлическую ванну и чайник и на секунду выходит на улицу. Пока его нет, я лихорадочно оглядываюсь в поисках чего-нибудь полезного. Ножа или пистолета, или даже тяжелого пресс-папье. Ничего нет — хижина практически пуста. Толстый слой пыли покрывает каждую поверхность. На окне и стропилах висит паутина. Очевидно, что здесь уже давно никто не был.

Я слышу, как рядом с домом работает насос.

Дюпон возвращается, таща за собой металлическую ванну и чайник. Он ставит ванну посреди пола, а чайник на поддон. Затем зажигает спичку, разжигая огонь внутри решетки.

Я почти сразу чувствую тепло, распространяющееся из поддона. Это заставляет меня осознать, что я дрожала на диване, крепко обхватив себя руками. На мне только облегающее коктейльное платье, больше ничего, а здесь, в лесу, холодно.

Дюпон прислоняется к стене, скрестив руки на груди, и наблюдает за мной.

Он молчалив и неподвижен.

Мне не нравится, как выглядит металлическая ванна, полная воды. Я боюсь, что он собирается использовать ее, чтобы пытать меня — держать мою голову под водой, пока я не расскажу ему все, что он хочет знать.

Вместо этого Дюпон ждет, пока чайник закипит, затем добавляет кипяток в холодную воду в ванне. Он насыпает немного порошкообразного мыла, перемешивая его рукой.

— Залезай, — говорит он.

Я пристально смотрю на него.

— Ч-что? — говорю я.

— Залезай в ванну. Мойся, — приказывает он.

Он протягивает мочалку, изношенную, но достаточно чистую.

Я не хочу залезать в ванну. Но я знаю, что он может заставить меня сделать это, если я откажусь.

Я подхожу к ванне, планируя вымыть лицо и руки.

— Раздевайся, — рявкает он.

Я останавливаюсь возле ванны, в животе у меня все переворачивается.

Медленно я протягиваю руку за спину и расстегиваю молнию на платье. Сбрасываю его, выходя из него. Потом снимаю нижнее белье.