Проклятое желание

Следом за Питом я оказалась в помещении, которое, вероятно, являлось командным центром полиции: стены были сплошь увешаны картами, усеянными цветными кнопками, и листовками «разыскивается» с портретами всех злодеев королевства, включая и какого-то разбойника по имени Робин Гуд. Я резко обернулась, решив, что слышу голос Мири, – и действительно, зеркало на стене вдруг засветилось пурпурным светом.

– Королевский двор полагает, что в настоящее время этот след неперспективен в разработке, – сообщило оно маленькому эльфу с длинной рыжей бородой. – Но мы благодарны вам за бдительность!

Зеркало потемнело, а я задумалась: чей это след имелся в виду? Уж не Румпельштильцхена ли?

– Хорош ворон считать, – буркнул мне Пит. – Можно подумать, я могу целые рабочие дни тратить на какие-то школьные проекты.

Из этого помещения мы перешли в коридор, разделённый на отдельные клетушки – камеры для арестованных. Они оказались битком набиты: здесь были огры, эльфы, лесные духи и даже несколько фей. Один эльф, поймав мой взгляд, запустил в меня своей миской. Я инстинктивно пригнулась, не сообразив, что миску неизбежно остановит решётка камеры.

Пит хмыкнул:

– Да уж, старайся держаться у стеночки, подальше от них. – Он смерил пленников грозным взглядом. – Они, знаешь ли, делаются малость раздражительными, если запереть их тут почти на неделю. Но ни один из вас, – повысил он голос, обращаясь к заключённым, – не выйдет отсюда, пока я не услышу во всех подробностях, что произошло с торговым центром «Троллий Мост»! – Пит перевёл взгляд на меня, и я заметила в его чёрных глазках блеск любопытства. – Целое каменное здание вдруг взяло и исчезло – как корова языком слизнула. Прямо чудеса какие-то. – Из какой-то камеры донёсся ехидный смешок. Пит развернулся и громыхнул по решётке. – Весело вам, да? Вот только будет ли вам так же весело, когда я оставлю вас мариноваться здесь ещё недельку, а? Сейчас вы нос воротите от размазни, которой вас кормят, а пройдёт ещё десяток дней – она вам мёдом покажется! – Раздался грохот мисок по железным прутьям, и Пит подал мне знак уходить. – Пойдём лучше поговорим у меня в кабинете. Дадим этим ребятам время поразмыслить о своём поведении.

Когда мы оказались у дверей его кабинета, я обратила внимание, что табличка с именем Пита прибита выше его головы, но дверная ручка приделана низко, чтобы ему было удобно ею пользоваться. Он распахнул дверь, пропуская меня вперёд.

– Ну садись, – махнул он мне, обходя свой стол и вспрыгивая на высокое кресло. Усевшись, он поработал каким-то рычагом, и кресло приподнялось ещё выше: теперь он мог смотреть на меня сверху вниз. Я устроилась в кресле напротив и огляделась. Повсюду мой взгляд натыкался на портреты в рамках – Пит рядом с Белоснежкой в самых разных местах (видно, когда-то они много общались), а также Пит во дворце во время какой-то церемонии – возможно, посвящения в рыцари. Ещё здесь был рисунок – портрет Пита, выполненный явно детской рукой и стоящий в рамке на рабочем столе. Это оказалось неожиданно трогательно, и я решила, что всю жизнь была к нему несправедлива.

– Ну так и с чего вдруг ты решила пристать со своим школьным проектом именно ко мне? – Пит подался вперёд, скрестив руки на груди. – Вроде я тебе не очень-то нравлюсь.

Истинная правда.

– Неправда, – дипломатично возразила я. – Я всегда восхищалась тобой: ведь в те времена, когда я ещё промышляла воровством, тебе… гм… всегда удавалось оказаться на шаг впереди меня.

И это тоже враньё. Я как раз очень гордилась, что мне чаще всего удавалось улизнуть у него из-под носа.

Пит поглядел на меня с подозрением:

– Да уж, ты заставляла меня побегать. – Кажется, он меня раскусил.

– Знаю и прошу за это прощения. Но если бы не ты, я бы до сих пор болталась на улицах и воровала всякую мелочь. А сейчас я наполовину исправившаяся воровка с заметными положительными сдвигами в поведении. – Что ж, это хотя бы отчасти правда. Но, судя по лицу Пита, полностью убедить его в моей искренности мне так и не удалось. – Именно поэтому профессор Себастьян и предложил мне встретиться с тобой сегодня. Чтобы я могла побольше узнать о твоей профессии.

Похоже, коротышка почуял недоброе:

– А это ещё зачем?

Я обвела взглядом развешанные по стенам грамоты Пита и портреты, свидетельствующие о его достижениях. Прислушалась к ворчанию и жалобам преступников в камерах. Подумала о суете, царящей в командном центре, об азарте, который чувствуешь, когда нападаешь на след злодея. О страстном желании поймать его до того, как он успеет натворить бед и скрыться. Остановить такого, как Румпельштильцхен.

– Затем, что я хочу стать тобой.

Воцарилась тишина. Мы с Питом молча смотрели друг на друга. А потом он начал безудержно хохотать:

– Ты хочешь стать мной?! Вот умора! Ты уж так не шути! – Он завертелся в своём кресле. – Эй, где Олаф? Честное слово, он должен это услышать! – Коротышка так покатывался от смеха, что чуть не вывалился из кресла.

– Я не шучу, – возразила я сердито. – Я правда хочу со временем занять твою должность.