Проклятые

— Почти… Нет, не в том смысле, как ты подумала… Мне просто пришлось немного применить силу, пока она не перестала противиться. Я не насиловал… я же не этот больной придурок Ландж… я просто настоял. Это разные вещи, поняла? — его язык заплетался все больше, а в голосе появилась агрессия. — Ты злишься на меня, а за что? Со мной, значит, можно так поступать, меня оттолкнуть, а другому отдаться, убиваться за убийцей и психопатом, даже после того, что он с ней сделал, а над моей любовью посмеяться… и я еще, по-твоему, после всего этого обязан опять сюсюкаться с твоей ненаглядной Кэрол? Она сама ко мне пришла… Она сама этого хотела… и не верь, если она пытается показать, что это не так.

— Не хотела. Это ты заставил ее захотеть… Чем гордишься, Джек? Чему радуешься? Что силой совратил неопытную молоденькую девочку, у которой и интимной жизни-то, можно сказать, не было, так, несколько мгновений…

— Да я бы убил ее и за эти мгновения… — прорычал он.

— Ты же говорил, что тебе все равно, — не удержалась от усмешки Куртни.

— Да, мне все равно! Но все равно бы убил!

— Мы поговорим позже, когда ты будешь трезвым, — скривившись от отвращения, отрезала Куртни.

— Нет, этот разговор мы закончим сейчас. И закончу его я, — неожиданно твердым голосом сказал он. — Кэрол не хорошо со мной поступила. Скажу откровенно, она причинила мне боль. А я не люблю оставаться в долгу, ты сама это прекрасно знаешь. Это все, что я могу тебе сказать по этому поводу. Выслушивать твое мнение я не намерен. Не лезь в то, что тебя не касается!

В трубке раздались короткие гудки. Куртни раздосадовано швырнула трубку, злясь еще больше, чем до разговора с ним.

— Ты мне еще ответишь, мерзавец, за все ответишь! — прошипела она и, глубоко вздохнув, приняла свой обычный невозмутимый вид и вернулась в комнату Кэрол, предварительно завернув на кухню и прихватив на подносе приготовленный заботливой Дороти завтрак.

Девушка уже вышла из душа и сидела в кресле, поджав ноги.

Когда Куртни вошла, она подняла на нее покрасневшие от слез глаза, покраснела и снова спрятала виноватый взгляд. Куртни поставила перед ней на журнальный столик поднос и присела напротив. Кэрол взяла с подноса стакан холодного молока и залпом выпила все до капли, но к еде не притронулась.

— Куртни, пожалуйста, не рассказывай Рэю, — тихо попросила она. — Если он опять кинется на Рэндэла с кулаками, на этот раз ему это с рук не сойдет.

— Я и не собиралась ничего рассказывать Рэю. Во-первых, это не его дело, а во-вторых, когда дело касается тебя, он действительно чрезвычайно вспыльчив.

Кэрол бросила на нее быстрый вкрадчивый взгляд, пытаясь понять, есть ли за этими словами скрытый намек на большие, чем следует, чувства Рэя по отношению к ней. Но невозможно было угадать мысли этой непроницаемой женщины, и Кэрол снова поспешно отвела глаза, опасаясь, что Куртни поймает ее взгляд.

— Как ты думаешь, Джек обнародует то, что между нами произошло? Я имею в виду, в твоей компании, среди сотрудников, чтобы еще больше меня унизить и окончательно растоптать, — задала Кэрол мучавший ее вопрос.

При одной только мысли о том, что это может произойти, что Джек опозорит перед всеми не только ее, но и Куртни, ей становилось дурно и хотелось умереть. Вот все позабавятся, узнав, что названная дочь «железной леди», недотрога, якобы оплакивающая своего мужа, превратилась в игрушку Джека Рэндэла.

— Нет, об этом даже не думай, — уверено заверила Куртни. — Джек, конечно, настоящее чудовище, созданное из сплошных недостатков, и в нем много говна, но к категории мужчин, которые любят трепаться о своих любовных победах, он не относится. Наоборот, его личная жизнь и женщины в ней — это тайна для окружающих. Не думаю, что он будет изменять самому себе и своим привычкам на этот раз.

— Ты, правда, так думаешь? — с надеждой переспросила Кэрол. — Но ведь он может сделать исключение, чтобы отомстить мне.

— Если он намерен мстить тебе дальше, он сделает это по-другому. Мстить, распуская сплетни — нет, это не для Джека Рэндэла. Так мстят женщине только жалкие, ни на что не способные мужичонки.

— А Джек способен на многое, — продолжила за нее Кэрол, чувствуя, что в ней зарождается страх перед этим человеком. А если он посчитает, что сегодняшней «расправы» не достаточно, чтобы отомстить за свое уязвленное самолюбие?

— За что он тебе мстит таким образом? Не за то же, что ты обвинила его в смерти Мэтта. Так может мстить только отвергнутый мужчина.

Кэрол сжалась под ее пристальным взглядом.

— Прости меня, пожалуйста… Я не все тебе рассказала, — всхлипнула она.

— Я знаю. Тебе не кажется, что пришло время рассказать?

— Кажется. Видишь ли… тогда, в тот день, Джек говорил, что любит меня. Что все, что он делал, он делал только для меня. А я… я рассмеялась. Я не поверила. Сказала, что ненавижу его, что не хочу видеть. Я выгнала его.

Куртни понимающе помолчала.

— Я догадывалась, — сказала она через несколько минут молчания.

— Догадывалась? Но как ты могла знать, что он мне говорил тогда, тебя же не было с нами?