Проклятые

Она должна заставить себя не вспоминать ни о нем, ни о том, что между ними произошло. И постараться с ним не встречаться. Да, всячески избегать. Но как можно забыть о том, как счастлива она была этой ночью, с ним? Как забыть, какими горячими были его поцелуи, его любовь? Как забыть мужчину, который сам заставил ее забыть обо всем на свете, даже о прежней любви, который способен был унести ее в рай… а потом столкнуть безжалостно в ад, сделать ее счастливой, а потом — самой несчастной и разбитой.

Как забыть о том, что на свете все-таки есть мужчина, который может зажечь ее израненное сердце, наполнить его счастьем и любовью? Не говоря уже о том, что он мог делать с ее телом, которое начинала бить сладострастная дрожь при одной мысли о нем.

Кэрол не чувствовала себя влюбленной. Скорее, у нее было ощущение, что она угодила в клетку, из которой ей тяжело будет выбраться снова на свободу. Гипнотизирующий взгляд стальных глаз словно околдовал ее и не собирался отпускать. Но она должна вырваться, должна развеять эти чары, окутавшие ее разум. Должна заставить забыть свое тело о поработивших его удовольствиях.

Это не любовь. Это не может быть любовью. Потому что ее сердце уже занято — в нем Мэтт. Это просто странное наваждение. Оно сильно сейчас, когда ее переполняют чувства и эмоции, но со временем оно развеется.

Глава 23

— Эй, опять ты опаздываешь? Ну, сколько раз говорить — в девять ты уже должна быть на корте! Почему я все время должен тебя ждать?

Застыв на пороге комнаты, Рэй уставился на Кэрол, которая в одном нижнем белье, на котором еще болтались этикетки, красовалась перед зеркалом, разглядывая обновку. Вспыхнув, девушка отвернулась, пытаясь спрятаться от его взгляда.

— Рэй! — возмущенно вскрикнула она. — Что за дурацкая привычка врываться без стука?

— Пардон, — он отступил назад, бросив быстрый взгляд на подтянутую нежную попку в прозрачных кружевных трусиках, которую невольно продемонстрировала ему девушка, пытаясь спрятать то, что впереди.

Заметив его взгляд, Кэрол мучительно покраснела.

— Закрой дверь! — в голосе ее послышался гнев.

Рэй спрятался за дверью и шепнул в щелочку:

— Я жду тебя.

Кэрол, негодующе поджав губы, сорвала этикетки с белья, и натянула белые майку и юбочку для игры теннис. Рэй никогда не стучался перед тем, как войти в ее комнату, и Кэрол сильно сомневалась в том, что причиной тому была забывчивость или рассеянность. Она была уверена в том, что он делает это намеренно, чтобы застать ее врасплох, как сейчас, заставляя пожалеть, что дверь не запирается.

Слава Богу, что хоть на двери в ванную комнату была щеколда, а то он уже побывал бы и там, и непременно в тот момент, когда она бы купалась.

Нахал! И ведь ничего не скажешь, состроит невинные глазки, как всегда, хитрый лис! В глазах Кэрол, это когда-то придуманное ею сравнение с этим зверьком настолько прочно прилепилось к нему, что она стала не только думать о нем так, но и назвать. Даже Куртни, услышав случайно это прозвище, задумалась и с некоторым удивлением заметила:

— И, правда, чем-то похож.

Но, скорее всего, она имела в виду только внешнее сравнение.

— Но почему я — лис? — недоумевал Рэй. — Разве я рыжий?

— Не рыжий, но все равно лис. Самый настоящий.

А он не знал, обижаться ему на это сравнение или нет. В общем-то, лис — это не так уж страшно, можно и стерпеть. Могло быть и хуже. А это животное вызывало у Рэя симпатию, так что ему даже стало нравиться, когда она его так называла.

Захватив ракетку, Кэрол отправилась во двор, на корт. Рэй был уже там, нетерпеливо размахивая своей ракеткой. Все еще сердясь на него, Кэрол заняла свое место, собираясь задать ему жару и разбить в пух и прах, чтобы наказать за наглость.

— Если ты еще раз зайдешь ко мне без стука, я запущу тебе в голову что-нибудь тяжелое, потом не обижайся!

Он посмотрел на нее своими лукавыми глазами и только улыбнулся.

Схватка была яростной. Кэрол играла с каким-то ожесточением, но Рэй, видимо, тоже собирался сегодня выиграть. Доведя друг друга до изнеможения, они прервались, чтобы перевести дух.

— Ты что, взбесилась сегодня? — тяжело дыша и упершись ладонями в колени, он взглянул на девушку сквозь сетку.

— Что, уже сдох? Теряешь форму, «папочка»! — насмешливо откликнулась Кэрол.

Рэй мгновенно выпрямился и поднял ракетку.

— Да моей форме позавидует двадцатилетний спортсмен! — оскорбился он и, взмахнув ракеткой, с силой ударил по мячу, который тут же вернулся к нему обратно с такой скоростью, что он едва успел его отбить.

— На тебе! Забыла, как ложкой в рот попасть не могла, шустрая опять стала, да? И радуешься? Натаскал на свою голову!