Проклятые дни. Зарисовки с натуры

Услышав во дворе возню и какую-то суматоху, Исматулло решил, что случилась очередная облава на нелегалов. Странно, что в рабочее время – людям просто разбежаться по объекту и попрятаться в известные им укромные места. Обычно до сих пор облавы случались в ночь, когда все спали и когда все находятся в одном месте. Именно из-за таких неожиданных облав в общежитии и была оборудована потайная комнатка. Площадью всего несколько квадратных метров, она, конечно, не могла вместить сразу всех желающих спрятаться. Но самых нуждающихся – кому никак нельзя было попадать под депортацию либо засветиться в милицейских базах учета, она могла обеспечить укрытием. Вход в эту комнатку со стороны подвала был совершенно незаметен. Более того, он хитро располагался позади перегиба утепленных в стекловату магистральных труб отопления, и был весьма узким. Но обычный уроженец Таджикистана, не отличавшийся богатырским телосложением, проскакивал там запросто. Для любого из представителей правоохранительных органов, по обычаю одетых в толстую одежду, да еще и в бронежилет, наоборот, это было практически непроходимым препятствием. На всякий «пожарный» случай, из этой комнатки был и резервный выход наружу. Изначально планировался подвод каких-то магистралей, поэтому оставался проем между двумя бетонными фундаментными блоками. Потом то ли передумали, то ли трубы проложили в другом месте, но квадратный лаз под потолком остался. Снаружи он был закрыт крепящейся изнутри дверцей от электрораспределительного щитка. К ней все давно примелькались, и считалось, что так оно тут и должно быть.

Одновременно здесь же в комнатке была «камера хранения» вещей гастарбайтеров, не нужных в повседневном проживании. И вот волею судеб он оказался здесь один. Остальные из любопытства наоборот кинулись к входным дверям, встречая соплеменников, возбужденно рассказывающих о небывалом событии. Потом им всем как-то сразу стало плохо, люди засуетились, пытаясь помочь внезапно заболевшим. А потом начался ад.

Несколько пострадавших в драке вдруг, один за одним, встали, некоторое время постояли, чуть пошатываясь, а затем безмолвно и сразу пошли на сородичей, вытянув руки. Кого-то схватили, кто-то уже упал на пол. Их пытались окликнуть, о чем-то спросить… Так же молча те вцепились руками и зубами в ближних к ним людей. Их пытались оттащить, они кусали оттаскивающих… Вопли, крики ужаса.

В глазах Исматулло встали картины начала девяностых… Не хватало только выстрелов. Но вскоре прозвучали и выстрелы… Исматулло смотрел в маленькое потайное окошечко, замаскированное под вентиляционную решетку. На полу возились тела. Ворочались укушенные, кричали добровольные медики, кто-то чем-то отбивался. Пронзительно кричала Эхтибор. По полу катался Манучехр, пытаясь зажать разорванное горло. Из-под пальцев резкой струей пульсировал фонтан крови. Вот тихий и обижаемый всеми Шамик схватил молоток и в исступлении ударил ближайшего нападающего по голове. Железо молотка заглубилось в череп. Пораженный тут же прекратил атаку, будто его выключили, и осел на пол. Шамик выдернул молоток и таким же макаром ударил следующего. Сила удара была избыточной. В руке у Шамика осталась только ручка инструмента. Второе тело с пробитым черепом так же упало рядом с первым. Но на Шамика уже напали следующие твари…

Исматулло кричал, чтобы товарищи бежали к нему и прятались, но его никто не слышал… Шла резня. Если поначалу неадекватных укушенных было мало, то теперь ситуация менялась кардинально. К зажавшейся в углу Эхтибор ломающейся шагнули сразу два окровавленных тела. Вот она, не прекращая орать, оттолкнула ближайшего крышкой казана. И тут совершенно неожиданно для Исматулло весь обзор ему заслонило ниоткуда взявшееся лицо. Они встретились глазами. На Ису смотрели глаза не-человека. Пронзительно-страшные, с неподвижным зрачком глаза. Казалось, на него смотрит сама Смерть. Да по сути, именно так оно и было.

Исматулло моментально пробил озноб и тут же бросило в жар. Тело отказывалось пошевелиться. Ногам вдруг стало тепло. Брючины почему-то вдруг стали липкими. Страх, сжавшийся комком внизу живота, отпустил и пожурчал теплыми струйками к ботинкам и далее, на холодный бетонный пол.

Он попятился назад. Существо, смотрящее на него, синхронно двинулось и наткнулось лбом на сетку решетки. Морда, иначе балансирующий на грани сумасшествия разум Исматулло отказывался воспринимать смотрящий на него ужас, отпрянула, потом, но с большей силой, снова ринулось на решетку. Ударившись, снова отпрянула. Существо постояло немного, потом, видимо, соблазнившись более доступной пищей, отправилось к прочим таким же, рвущим человеческое мясо.