Проклятые дни. Зарисовки с натуры

Ракута отодвинул дежурившего пулеметчика и прильнул к оптике пулемета. Рычаг затвора был загодя взведен, оставалось только нажать на спуск. Вот из-за угла выскочили четыре фигурки. Самый первый был без оружия и бежал стремглав, поэтому его сержант, боясь ошибиться и застрелить мирного, пропустил. Зато следующие двое были явные «быки». Один присел за машину, стоящую на обочине, и стал довольно быстро набивать патроны в помповик, вынимая их из карманов кожаной куртки. Еще один присел на колено за столб и пару раз жахнул из ружья в строну блока. Ему от Ракуты прилетело первому. Короткая басовитая очередь пулемета вся вошла в силуэт мишени. В оптику было видно, как вправо от столба отлетел помповик, само же тело бросило в кусты, ограждающие проезжую часть. Зарядивший своё оружие бандит высунулся из-за машины и пытался разглядеть, что же случилось. Ракута ударил очередью прямо через жесть кузова. Силуэт бритоголового исчез сразу. Не попасть сержант не мог, поэтому не стал обстреливать невидимую за кузовом проекцию лежащего человека, а сразу перевел ствол чуть правее, ища прицелом возможные укрытия.

– Вон, в тот подвальчик один нырнул, товарищ сержант, – подсказал боец-первогодок, выставив с ограждения балкона свой автомат. Компенсатор дымился. Странно, а выстрелов-то и не услышал…

– Он как увидел, что с другими стало, сразу туда нырнул – это вход в магазинчик какой-то, там и зашкерился, так я по нему очередь дал, но не попал, походу – взволнованно доложил первогодок.

– Из оружия у него что было?

– Да пистолет вроде…

Уголовнику по кличке Лопа не повезло. Во-первых, налет на пост военных с целью разжиться серьезным оружием не удался. Во-вторых, уже убегая, он словил пулю – правую сторону бедра дернуло и обожгло. Сначала, по-запарке, вроде бы было и ничего, зато теперь бедро наливалось какой-то внутренней ноющей болью. И вроде даже распухло. В-третьих, дверь в подвальный продуктовый магазинчик, куда он нырнул, увидев, насколько сильно и резко присвистело его корешам, оказалась запертой. Да к тому же и железной. Сразу обратно выскочить не получилось – по кирпичам импровизированного крыльца и по стене дома садануло несколько пуль. Поняв, что всё, амба – или пристрелят, или, при удаче – надолго на нары – вооруженное нападение на представителей власти всё-таки, не хухры-мухры! – Лопа с хрипом осел, отбросил в сторону ТТ¹¹ – если вязать будут прямо сейчас, то оружие в руке – это дырка в черепе. Церемониться не станут. Лопа прислонился к железной двери, от холода которой становилось вроде бы и легче. На левой штанине была прореха длинною с палец, и ткань вокруг была черной и липкой от крови. Болело, но не так, чтоб уж через край. Лопа оторвал низ футболки, и быстро приспустил штаны. Провел краем получившегося жгута вокруг раны. Действительно, рана была небольшая – скорее даже, большая царапина.

Ракута подвел прицел на край кирпичной кладочки, ограждавшей вход в магазин, и провел очередью по верхнему ряду и до стены дома.

Со всех сторон загрохотало. Посыпались кирпичи и какие-то куски бетона. Всё заволокло пылью. Лопа упал, пытаясь всем своим существом сжаться в как можно меньший комочек. Очередь не повторилась.

– Сдаваться, сдаваться, пока не добили или гранату не кинули, – судорожно думал Лопа, быстро, прямо по грязи и крови заматывая ногу. Закончив, он подполз по ступенькам вверх и осторожно выглянул. Никого рядом не оказалось. Но это ни о чем не говорило. Подняв обе руки, он осторожно высунулся и, подчеркнуто хромая, неспешно выбрался наружу. Всё было тихо.

– Гля, вылез, красавец! – удовлетворенно сказал молодой, – сдается, походу!

– А кому, интересно? – отозвался Ракута.

– Да небось, с той стороны, по проспекту, наши подошли, а нам из-за угла не видно, – предположил молодой.

– А, ну тогда ладно, – согласился Ракута и оторвался от прицела. Стрелять было уже нельзя – можно было попасть по своим.

Лопа шел, не видя погони. Арестовывать его никто не спешил. Пройдя метров двадцать, он увидел протоптанную через кусты местными жителями тропинку. Тропинка подходила к узкому проходу между двумя корпусами дома. Это был шанс! Лопа рванулся к спасительной щели, готовый в любую секунду упасть, ожидая выстрелов. Но выстрелов не было. Выскочив на противоположную сторону и не веря своему счастью, Лопа бежал, покуда были силы, всё никак не веря, что спасся. Его не преследовали. Ночь он пересидел в незакрытой дворницкой, дрожа от холода, среди лопат и мётел, а утром следующего дня отправился на квартиру еще школьного приятеля. Мозги работали нормами прежнего, мирного времени.

Он думал, что объявлен в розыск, и поэтому ни к себе домой, ни к корешам по «бригаде» ему нельзя…

А всего-то был удостоин пары фраз:

– Гля, утёк! – расстроено протянул первогодок.

– Подыхать уполз, – согласился Ракута.