Проклятые кровью

Михаил рванул свои наручники в отчаянии.

— Нет! Ну, да. Я мог бы. Но сейчас дело не в этом. Вовсе нет.

— Подожди секунду, я почти закончила.

Затем тише она сказала самой себе:

— Это будет больно.

Он услышал мягкий щелчок и она закричала:

— Ублюдки! Гребанные Менисотцы! Будь они прокляты!

Конечно, над ним была она, обнявшая свою руку, молча переносящая боль, но свободная.

— Открой руку, — сказала она. — Держи это.

Она опустила свой локоть в его ладонь. Он сжал пальцы вокруг него, и она воспользовавшись рычагом, вправила свою руку, обратно.

Когда это было сделано, она вздохнула и благодарно ему улыбнулась. От красоты ее улыбки у него перехватила дыхание.

Ее взгляд слишком долго задержался на его лице, а потом она отвернулась покраснев. Она сделала вид, что ощупывает свою руку.

— Уже лучше. А теперь, как мы собираемся вытащить тебя отсюда?

— Ты — никак.

— Нет?

— Пока в твоей крови только адреналин, но у тебя нет оружия.

— Я возьму с собой длинную цепь.

— У них есть оружие.

— Возможно, они убрались оттуда. Может там никого и нет.

— Я сильно сомневаюсь. Они не уйдут, пока не удостоверятся, что мы — кучка пепла.

— Но мне нужен Хэлверсон, чтобы открыть этот замок.

— Оставь это. Я хочу, чтобы ты подумала о себе. Как ты собираешься пробраться мимо них? Думай. Там будет трое Хэлверсонов и пятеро других, о которых я знаю, может больше. Все мужчины. Все сильные. А ты была, связана, взята в плен, подстрелена…

— Мной.

Стиснув зубы, он ударился головой о стол.

— Михаил! — Она просунула руку ему под голову. — Не делай этого. Я собираюсь тебя освободить.

— Нет. Ты этого не сделаешь. Это моя вина. И я собираюсь вытащить тебя от сюда. Слушай меня. — Он удерживал ее взгляд. Она должна была понять. — Ты собираешься сделать выбор Роланда. Ты выпьешь меня.

Она побледнела.

— Это даст тебе силу, которая тебе нужна, что выбраться отсюда. И если ты возьмешь мою душу, то не будешь страдать в дальнейшем.

— Не страдать? — Она отрицательно покачала головой. — Нет. Это даже не вариант.

— Я буду жить внутри тебя.

— Я приведу Хэлверсона. Я заставлю его…

— Алиюшка. — Он воспользовался ее старым уменьшительным именем. — Я знаю, какая ты храбрая, но противник превосходит тебя по силе и ты невооружена.

— Я не буду этого делать.

— Тогда мы оба умрем.

— Ты меня недооцениваешь.

— Знаю, что это трудно. Понимаешь, это единственный логический план. Воспользуйся моей силой. Выберись отсюда, ты же можешь. Отправляйся домой, приведи своих мужчин, позови мою семью и адский дождь обрушиться на этих людей.

Она уставилась на него, пытаясь воспрепятствовать его решению, но он только смотрел назад, зная, что был прав. Где-то, птица запела свою утреннюю песню.

— Нет времени!

Aлия повернулась к горам, как будто какая-то последняя надежда могла бы быть найдена там. Секунду спустя она повернулась обратно, сжав рот.

— Хорошо.

Михаил выпустил воздух, который удерживал в себе, когда задержал дыхание.

Она наклонилась и поцеловала его яростно, запустив руки в его волосы. Так было правильно. Это сработает.

Она взобралась на стол и присела на его тело.

— Я не представляю, как я смогу сделать это.

— Похоть.

Они оба бывали возбуждены в кульминационные моменты боя. Жажда насилия понижала барьеры перед каннибализмом. Похоть должна сработать также.

— Ты хочешь меня? Сейчас? — Она отодвинулась назад. — О. Даже так.

— Ты на мне. Голая.

Это было достаточным подстрекательством, но странно, он обнаружил, что мысль о неминуемой смерти возбуждала его. Наручники и гладкая сталь за спиной возбуждала его. Перспектива ее укуса возбуждала его.

— Я уже говорила это раньше. Ты ненормальный.

Она даже еще не начала понимать. Те вещи, которые осознаешь о себе, когда умираешь.

Он приподнял голову, чтобы встретить ее поцелуй. Он закрыл глаза и смаковал вкус ее губ, вспоминал мощнейшую амброзию ее крови, как она согревала его горло и текла, открывая его сознание. Она сжала его член. Он был очень готов. Он громко застонал и толкнулся в ее кулаке.

— Быстрее.

Она плюнула себе на руку, растерла слюну по его головке, и только потом направила его в себя. Ее брови нахмурились, когда она опускалась на него. Она еще была не готова. Но она прикусила губу и опускалась пока не приняла его всего. Он не мог сдержать еще один стон, когда он погрузился в ее жар.

— Хорошо, — прошептала она. — Он во мне.

— Скажешь, когда мне кончать, — сказал Михаил.

Он хотел напомнить ей о ее нечестивом минете. Это должно быть сработало, потому что она ловко повернулась и глубже приняла его. С первыми розовыми бликами на горизонте, она начала скакать на нем.

Она провела ладонями по его груди и с силой сжала его соски. Он дернулся под ней. Но потом она отогнала его боль и грустно улыбнулась ему.

— Ты кончишь, когда я укушу тебя.

Он улыбнулся, успокаивая ее. Но вместо этого она заплакала. Она не всхлипывала, но слезы катились по ее щекам. Ему хотелось смахнуть их, но все, что он мог, это смотреть, как она борется со смущением, прячет свои эмоции и становится хищником.

На его горло напал хищник, а не Алия.