Проклятые поэты

И тебя будут любить мои любовники, тебе будут поклоняться мои поклонники. Ты будешь царицею людей с зелеными глазами, которым я, как и тебе, сдавила горло в моих ласках ночью; царицею тех, кто любит море, необъятное, бурное и зеленое море; воду, лишенную образа и многообразную; страну, где их нет; женщину, которой они не знают; зловещие цветы, подобные кадильницам неведомого культа; ароматы, расслабляющие волю, и зверей, сладострастных и диких – эмблемы их безумия».

И вот почему, о проклятое, о дорогое избалованное дитя, я лежу теперь у твоих ног, ища во всем твоем существе отблеска грозного Божества, вещей восприемницы, вскармливающей ядом своим всех лунатиков.

Опьяняйтесь

Всегда надо быть пьяным. В этом все, это единственная задача. Чтобы не чувствовать ужасной тяжести Времени, которая сокрушает ваши печали и пригибает вас к земле, надо опьяняться без устали. Но чем же? Вином, поэзией или добродетелью, чем угодно. Но опьяняйтесь.

И если когда-нибудь, на ступенях ли дворца, на зеленой ли траве оврага или в угрюмом одиночестве вашей комнаты вы почувствуете, очнувшись, что ваше опьянение слабеет или уже исчезло, спросите тогда у ветра, у волны, у звезды, у птицы, у часов на башне, у всего, что бежит, у всего, что стонет, у всего, что катится, у всего, что поет, у всего, что говорит, спросите, который час; и ветер, волна, звезда, птица, часы на башне ответят вам: «Час опьянения! Чтобы не быть рабами, которых терзает Время, опьяняйтесь, опьяняйтесь непрерывно! Вином, поэзией или добродетелью, чем угодно».

Собака и флакон

«Мой славный пес, мой добрый пес, милая моя собачка, подойди и понюхай эти превосходные духи, купленные у лучшего парфюмера в городе».

И собака подходит, виляя хвостом, что, как мне кажется, отвечает у этих бедных существ нашему смеху и улыбке, и с любопытством прикладывает свой влажный нос к открытому флакону; затем внезапно пятится в ужасе и начинает лаять на меня, как бы с укором.

«А! жалкий пес, если бы я предложил тебе сверток с нечистотами, ты с наслаждением стал бы его нюхать и, быть может, сожрал бы его. И этим, недостойный спутник моей грустной жизни, ты похож на публику, которой надо предлагать не тонкие благоухания, раздражающие ее, а тщательно подобранные нечистоты».

В «Собаке и флаконе» – едкая ирония по отношению ко вкусам публики, воспитанной на лицемерно добродетельных сентиментальных романах и фальшивой, напыщенной литературе в духе Эжена Сю. Искусство – не только развлечение, но труд, работа. Оно учит мыслить, формирует аристократический дух. Символы, многозначность, недосказанность – способы приглашения к сотворчеству.

В «Стихотворениях в прозе» воплощено бодлеровское понимание прекрасного как таинственного, будящего мысль, шокирующего, дерзкого. Хотя по сравнению с «Цветами Зла» прозаические миниатюры приглушеннее, мягче, и здесь постоянно присутствует конфликт, острое чувство проблематичности человеческого существования, контраста поэзии и жизни, «супа и облаков»…

Суп и облака

Моя маленькая дурочка, моя милая возлюбленная подавала мне обед, а я созерцал в открытое окно столовой плавучие замки, которые Бог сооружает из паров, – эти волшебные строения из неосязаемого. И я говорил себе, созерцая: «Все эти прозрачные видения почти так же прекрасны, как глаза моей прекрасной возлюбленной, милого маленького чудовища с зелеными глазами».

Но вдруг я получил яростный удар кулаком в спину и услышал хриплый и чарующий голос, истерический и словно осипший от водки, голос моей милой маленькой возлюбленной: «Скоро ли вы приметесь за суп, грязная скотина… торговец облаками?»

Амбивалентность чувств поэта к женщине находит свое отражение и в этой книге: жизнь сложна, парадоксальна; тот же человек, который низвергает куртуазную любовь, отводит немало страниц прославлению женщины: