Проклятые вечностью (СИ)

— Неужели я обречена вечно гнить в одиночестве в этой камере?! — с досадой подумала она, оглядывая очередную темницу. Теперь она, как никто другой, понимала вампира, который большую часть своей смертной жизни кочевал из одной клетки в другую, пока смерть не оборвала его страдания. Разве могла она после такого упрекать вампира за то, что он решил прожить вторую жизнь, с высоты бессмертных глядя на тех, чьи тела рано или поздно обратятся в тлен, унесенные костлявой старухой?! Он, разжигаемый ненавистью, подпитываемый желанием жить, выбрал свой собственный, наполненный кровью путь, но теперь, увидев сокрытую сторону его души, принцесса испытывала лишь жалость к его сущности, проклиная лицемерную судьбу, которая довела каждого из них до подобного падения. — Что это? — прошептала девушка, остановившись взглядом на противоположной стене, где в углу бесформенной грудой лежал огромный черный плащ. — Быть не может! — пронеслось у нее в голове, и, не помня себя от вскипевших в груди чувств, принцесса кинулась туда, но, коснувшись руками бездыханного тела, в нерешительности замерла. — Селин! Селин, очнись! — твердила она, ухватив свою недавнюю знакомую за плечи, но она так и оставалась холодна и неподвижна. — Нет! Я знаю, ты не мертва! Не мертва! — хлестанув вампиршу по щеке, яростно вскрикнула Анна. Не то чтобы ее сильно занимала судьба своей сокамерницы, но ведь она была той, кто, невзирая на опасность, осмелилась вытащить их из ада серебряной тюрьмы, и принцесса, как минимум, должна была возвратить ей прошлый долг. Хотя, на самом деле, ее желание вернуть девушку в сознание подпитывалось еще и первобытным эгоистичным страхом перед одиночеством, завладевшим ее душой.

Будто почувствовав ее огненный удар на своей щеке, Селин, все еще находившаяся во власти чужой воли, открыла глаза, в которых ярким светом пробежал проблеск сознания.

— Где мы?! — слегка поднимаясь на локтях, проговорила вампирша.

— Не знаю. Судя по всему, это очередная темница Мираксиса, — отозвалась Анна, подходя к стальной двери, но, коснувшись ручки, с шипением отшатнулась в сторону.

— Что такое?

— Серебро! — проговорила девушка. В такие моменты она проклинала свою новую сущность, хотя, сказать откровенно, будучи человеком, у нее было бы куда меньше шансов выбраться из этой передряги живой, учитывая, что и сейчас эти шансы неминуемо стремились к нулю.

— Этого стоило ожидать, — с презрением фыркнула Селин, вглядываясь в небольшую решетчатую амбразуру в окне, сквозь которую узникам, очевидно, когда-то подавали пищу. — Он говорил тебе что-нибудь? — потирая шею, проговорила вампирша. — Зачем Мираксис приволок нас сюда? Почему не убил сразу?

— Он ничего не говорил, но полагаю, что мы еще ему нужны, — задумчиво проговорила Анна, пытаясь найти лазейку в их камере.

— А что говорят тебе твои инстинкты?

— Мои инстинкты? — подняв на нее глаза, переспросила принцесса. — Мне хочется позвать на помощь Влада или Гэбриэла! Спросить совета у отца…

— Не повезло! У тебя есть только я, а у меня — ты! Давай думать! Очевидно, мы нужны ему как приманка! — заключила Селин. — Иной ценности мы все равно не представляем.

— Он ждет, пока Владислав и Гэбриэл явятся нас спасать и прямиком угодят в его ловушки. А мы… мы даже не можем их предупредить, не можем бежать, мы ничего не можем…