Проклятые вечностью (СИ)

В эту секунду Анну укололо в сердце чувство стыда. Как часто, находясь в плену у Виктора, она взывала к Ван Хелсингу! Ждала своего принца, который отважится ворваться в логово врагов, чтобы вырвать ее из костлявых лап смерти, но, по счастливой, а может, и по трагической случайности, на этот отчаянный призыв ответил другой, тот, кому она без остатка подарила свое сердце и любовь. Он перевернул ее мир, наполнил душу, переполненную злобой и ненавистью, новым смыслом, но, в то же время, принеся с собой новые испытания, которые захлестнули принцессу настолько, что она почти не вспоминала о том, кому готова была отдать свое сердце раньше. Ни она, ни охотник ни разу даже не помышляли о том, чтобы объясниться друг другу в собственных чувствах, но в ее сердце жила какая-то слепая вера в то, что его стремление оградить ее от неурядиц изменчивой судьбы не ограничивалось велением Святого Ордена, а теперь ей приходилось ворошить не столь далекое прошлое, пытаясь найти оправдание собственным поступкам. Все было так запутанно, что она даже себе не могла признаться в том, испытывало ли сейчас ее сердце какие-то романтические чувства к охотнику, и, уж тем более, испытывал ли он что-то подобное к ней. Однако уверенность ее сокамерницы в оном заставляла принцессу чувствовать неодолимое чувство вины перед Ван Хелсингом, смешанное с отвращением к собственной персоне.

— Я не знаю, как ответить на этот вопрос… В прошлой жизни, — после некоторого промедления начала она, — я желала этого с исступленной страстью, а теперь…

— А теперь… — будто вторя ей, отозвалась Селин.

— А теперь все изменилось: мир изменился, я изменилась, даже любовь стала иной. Одних испытания сближают настолько, что их души становятся неразделимы, других, напротив, отдаляет несмотря на то, что была надежда на будущее. Наверное, так произошло и со мной. Я предала свою семью, предала Гэбриэла… не думаю, что он сможет это простить! Мне больше не было места в его мире, и я избрала свой собственный путь!

— А если он все-таки простил. Если в его сердце все еще живет чувство к тебе! — не унималась Селин, пытаясь докопаться до истины.

— Значит, еще один грех упадет в мою копилку! — обреченно опустив голову, проговорила Анна.

— Ты не любишь его?

— Я дорожу им, как сестра дорожит братом, я дорожу им, как верным другом, за которого отдам до капли кровь, но мое сердце ему не принадлежит, — в ту секунду Анна слегка усмехнулась, но, видя вопросительный взгляд Селин, пояснила: — Никогда бы не подумала, что буду откровенно говорить об этом с почти незнакомой женщиной.

— Ты вспомнила свое обращение? — будто читая ее мысли, проговорила Селин.

— Как ты узнала? — не веря своим ушам, проговорила принцесса.

— Вампиры всегда разделяют свою жизнь на «до» и «после». Это так же неизбежно, как заход и восход солнца!

— Я сделала шаг в новый мир, назад дороги нет. Знаешь, когда я обратилась, мне казалось, что я нахожусь за гранью сна — я неустанно слышала, как в лунных сумерках Дракула призывал меня к себе. Его голос будто звучал в моей душе, завладевая разумом. Он вырвал меня из рук смерти, вознеся к бессмертию на крыльях ночи. Сначала моя душа противилась этому, а потом приняла, как неверные принимают крещение. О, Господи, как же ужасающе это звучит! — взмолилась принцесса. — Но не Господь помогает мне не лишиться рассудка в этом безумном мире, а граф. Я слышу его до сих пор, он успокаивает, сулит надежду, хотя сам уже почти ее лишился. Я уверена в этом так же, как и в том, что он скоро придет!

— У тебя настолько сильная связь со своим создателем, что она не оборвалась после того, как ты вкусила человеческой крови? Или же ты… — с удивлением проговорила вампирша.

— Вкусила, — не давая ей закончить, бросила Анна. — Но связь осталась. В минуты сакральной близости мне кажется, что мы едины во всем. Жаль только…

— Жаль только… что?

— Он крайне редко позволяет мне проплыть средь мрачных вод его мыслей. Порой мне кажется, что наши голоса сливаются в дуэте двух сердец, и призрачный туман, окутавший нашу жизнь, тает в лучах огней, а порой он закрывается, и роковая тьма рассеивает этот свет, рождая в душе сомнения.

— Это просто поразительно! Не кори себя за это, я впервые слышу историю о том, что молодому вампиру удалось проникнуть в душу своего создателя. Обычно их разделяет неприступная стена, — возразила Селин, которой признание Анны облегчило душу.

— Ну а ты, что случилось с твоей семьей? — поинтересовалась Анна, пользуясь благосклонностью своей сокамерницы.

— Дай угадаю, тебя точно так же, как и всех остальных, интересует наше сходство?! Ты не первая, кто задает мне этот вопрос.

— Так может, ты прольешь свет на эту затерянную в тумане веков историю?