Проклятые вечностью (СИ)

— А знаешь, ведь здесь есть лестница! Никогда не понимал желания женщин усложнить себе жизнь!

Анна резко обернулась, устремив на него полный ненависти взгляд, искренне желая, чтобы наглец, посмевший издеваться над ней, провалился в самую глубокую преисподнюю, где ему, собственно, было самое место.

— А по-твоему я должна просто смириться со своим заточением? Да будь у меня возможность, я бы с удовольствием…

— Ну-ну, — перебил ее вампир, наградив едва уловимой улыбкой, — ты начинаешь повторяться, и это становится скучно. Позволь мне кое-что объяснить: кровь – это самая сильная, нерушимая связь, которая может соединить вампира с его создателем. Нет смысла делать тебя узницей этих стен, потому что с того момента, как моя кровь коснулась твоих губ, мы стали едины. Где бы ты ни была, что бы ни делала, если я позову, ты, подобно остальным, явишься на этот зов. Твои мысли, твои движения отныне подвластны моей воле.

— Да как ты смеешь?! — в отчаянии вскричала Анна, бросившись на своего обидчика, но в этот момент тело отказалось ей повиноваться, врастая в каменные плиты. Душу будто сковали холодные объятия, и чужая воля, ворвавшаяся в ее интимный мир, будто заперла ее в самой далекой темнице собственного сознания. Она ощущала Дракулу каждой клеточкой своего тела, молчаливо глотая слезы и мирясь с собственным бессилием.

— Прибереги свой пыл, — лукаво заметил граф, — поверь, он тебе еще пригодится на твоей первой охоте!

— Неужели ты считаешь, что я уподоблюсь тебе? — все еще ощущая его власть, прошипела она.

— Неужели ты думаешь, что у тебя есть выбор? — ответил он вопросом на вопрос. — В нашем мире кровь – это деньги, за которые можно купить души, монеты жизни. Для людей – это всего лишь способ продать себя подороже, поверь, на твоем пути встретятся те, кто добровольно готов пойти на эту сделку. Пить чью-то кровь – значит целиком забирать себе его жизнь! Но эти жизни не исчезают бесследно, обращаясь вместе с телами в тлен, они продолжают жить в чертогах нашего разума.

— Вы точно так же обрекаете их на вечность, наполненную кровью, — прошептала она.

— Как же ты мало знаешь тех, с кем всю жизнь сражалась. Бессмертие – не бешенство, им невозможно заразиться от укуса! Если бы каждый, кого покусал вампир, перерождался, в мире бы уже не осталось ни единого человека.

— Господь покарает тебя! Он видит… — прошептала она, почувствовав, что Дракула наконец-то высвободил ее душу из своей железной хватки.

— Господь?! Да ничего не видит твой Господь и не желает видеть! Как ты наивна, Анна, — ехидно заметил он, — неужели ты не понимаешь одну простую истину: если бы Бог хотел, он уже давно низверг нас в огненную геенну, где адские псы на части разрывали бы нашу плоть. О нет, в мире ведётся куда более интересная игра, достойная того, чтобы на нее потратить вечность. Она берет свои истоки с незапамятных времен, и лишь избранные способны постичь ее правила. В этом мире свет и тьма никогда не враждуют, они веками живут рука об руку, дополняя и уравновешивая друг друга. По сути, нет во Вселенной существа более приближенного к Создателю, чем вампиры. В какой-то степени Творцу даже на руку наше существование, потому как мы не даем смертным забыть то, насколько они ничтожны и беззащитны. В своем страхе люди призывают в защиту высшие силы, а взамен возводят святилища, делают подношения, преклоняются перед силой их превосходящей, уповая на ее милосердие. Достаточно выгодный обмен, не так ли? Представь на секунду, если бы в этом мире не существовало таких, как мы, кто бы указал смертным на их место? Лишь страх перед неизвестным заставляет их преклонить колени перед Богом. Живя в гармонии и благодати, они очень скоро позабыли бы о том, кому обязаны своим довольством, отринув веру во Всевышнего. В том сама природа человека – очень быстро люди перестают понимать разницу между милостью и обязанностью, принимая дары Бога, как должное, уже не оказывая почтения. И тогда… тогда цикл завершится, ибо божество умирает в тот миг, когда в него перестают верить. Древние боги Египта, Греции, Рима… что с ними стало? А с религиозными культами, существовавшими до них? Они канули в небытие, уступив место на пьедестале и, чтобы его сохранить, нынешнему обладателю приходится потрудиться. А мы, мы выполняем для него грязную работу – так сказать, взрыхляем почву, прозябая во тьме, чтобы Он мог наслаждаться божественным садом.

— Это все наглая ложь! — вскричала она.

— А зачем мне тебя обманывать? Неужели ты считаешь, что я хочу защитить тебя от правды? — ухватив ее под локоть, с раздражением проговорил граф.

Его дальнейшие слова в ту секунду будто растаяли в окружившем Анну тумане. Она чувствовала на своей коже его руку, которая все еще соединяла ее с реальностью, но вот разум будто перенесся в другое измерение, ухватившись за воспоминания, захваченные вихрем времени. Постепенно этот круговорот мелькающих образов замедлился, и девушка смогла ухватиться за первое попавшееся видение, как за спасительную соломинку.