Проклятые вечностью (СИ)

Дух обреченности, пропитавший каждый уголок этой роскошной опочивальни, стал практически осязаемым, рождая в сердце смятение и страх, которым девушка не могла сопротивляться. Ее душа по-прежнему отказывалась признать то, что мир вокруг нее в одночасье перевернулся, что время неумолимо бежит вперед и к былому нет возврата. Она искренне проклинала свою новую сущность и тех, кто посмел, презрев божественные заветы, открыть для нее эти адские врата. Муки совести, боль от предательства нависли над ней подобно мечу палача, грозя в любой момент оборвать ее жизнь, отныне наполненную скверной. В довершение ко всему этому примешивалось еще и чувство вины за то, что по трагическому стечению обстоятельств она не смогла исполнить священную клятву, данную основателем их рода перед престолом Святого Петра, и теперь души всех ее предков обречены гореть в преисподней. И виной тому был всё тот же Дракула, столетиями превращавший в ад жизнь собственных потомков, посмевший осквернить ее тело своей кровью, возомнивший себя творцом людских судеб, желавшим подобно Господу обращать воду в вино и заставлять биться мертвые сердца. Ведь именно Дракула отобрал у нее душу, сделав покорной рабыней своей воли, именно ему она обязана своим проклятием. Эти мысли неустанно роились в ее голове, грозя довести до помешательства.

Минуты превратились в часы, а слезы все тем же нескончаемым кровавым потоком покидали ее тело, падая на крупный ворс персидского ковра, служившего ей покрывалом, в которое она инстинктивно пыталась укутаться, чтобы отгородиться от окружающего мира. Тьма медленно обволакивала комнату своими черными сетями, и лишь несколько свечей, заливающих серебряные канделябры восковыми слезами, силились побороть темноту, отбрасывая на стены танцующие тени, колеблющиеся от сквозняка.

Как бы то ни было, у Анны не было ни малейшего желания оставаться в этом проклятом Богом особняке. Собрав волю в кулак, принцесса отерла слезы и смогла подняться на ноги, подойдя к двустворчатой дубовой двери, за которой скрылся хозяин дома. Приоткрыв небольшую створку, принцесса окинула взглядом коридор, по которому неустанно сновали слуги, снимая со стен праздничные убранства. Заглянув в их наполненные жаждой крови глаза, девушка резко захлопнула дверь, придвинув к ней небольшую софу. Ни в гардеробной, ни в ванной комнате проходов, ведущих в основной коридор, не было, а значит, оставалось только окно.

Преодолев душевный трепет, Анна отодвинула штору и вышла на балкон. Ее взгляду открылась поистине прекрасная картина: серебрящаяся в лунном свете река, будто окружившая дворец небольшими каналами, скрывалась меж стройными рядами трёхэтажных домов, над которыми, подобно древнему колоссу, возвышался готический собор, вступая в немое противостояние с резиденцией Дракулы. Глядя на него, девушка поразилась тому, насколько гармонично могли сосуществовать между собой эти творения света и тьмы, захваченные буйным ритмом городской жизни.

Перегнувшись через мраморные перила, Анна стала осматривать внутренний двор, который являлся настоящим образчиком роскоши и утонченного вкуса. Ни разу в жизни ей, выросшей среди мрачных гор Трансильвании, не приходилось видеть такой красоты.

— «Должно быть весной, когда природа пробуждается от зимнего сна, здесь все превращается в райские сады», — подумала она, глядя вниз.

Узкие дорожки, окруженные клумбами, подобно солнечным лучам уходили в разные стороны от огромного фонтана, в центре которого находились мраморные изваяния древнеримских божеств, собравшихся на небесный пир; вдоль золоченой ограды тянулись ряды деревьев, представляющих собой живую изгородь, защищавшую обитателей от посторонних глаз; многочисленные скульптуры, разбросанные по всему периметру сада, довершали картину. Что ж, видимо, хозяин дома привык жить на широкую ногу, пока они едва сводили концы с концами, пытаясь разыскать того, кто даже не пытался прятаться, ведя наполненную роскошью и пороком жизнь по другую сторону Карпатских гор.

Ее покои находились на четвертом этаже, поодаль от главного входа. Широкие парапеты и массивная лепка, усеявшая дворец, могли служить опорой в том случае, если она решится бежать. А многочисленные статуи — заслоном, скрывающим ее от неусыпных глаз стражи. Перекинув ногу через перила, Анна обхватила руками огромную статую, поддерживающую балкон на манер Атланта, держащего на своих плечах небесный свод, и аккуратно сползла на этаж ниже. Сказать по правде, карабкаться было намного сложнее, чем ей показалось сначала. Золотое покрытие на пробу оказалось очень скользким, а покрывавшая статуи изморось и вовсе превращала эту задачу в самоубийство. Пройдя по небольшому парапету вдоль стены, принцесса уцепилась пальцами за раскинувшиеся в разные стороны листья капители и, обхватив колонну руками, спустилась вниз. Когда ее ноги коснулись земли, девушка облегченно вздохнула и уже собиралась пуститься в бега, когда насмешливый голос, заставивший ее душу покрыться слоем векового льда, прозвучал у нее за спиной: