Проклятые вечностью (СИ)

— Что ж, может, на это я и делаю ставку! Раз невозможно изничтожить вас иначе, — не скрывая ненависти в голосе, ответила она. Это высказывание заставило Мираксиса разразиться приступом хохота, который играл на ее нервах, разрывая струны души. — Надеюсь, тебя испепелит жар преисподней.

— Свет меня не слепит, а пламя не опаляет, ибо я тот огонь, в котором дотла сжигаются надежды. Жизнь должна гореть синим пламенем, иначе она скучна.

— Очевидно, вы нашли друг друга, — прошипела Анна, бросив на Дракулу, идущего к ним, полный ненависти взор. — Я буду молиться, чтобы вы сгорели вместе!

— Довольно! — проговорил Дракула. — Нам нужно идти.

— Она просто находка, жаль только бесполезная в нашей игре. Оставь нас! — со смехом отозвался Мираксис, небрежно взглянув на Анну.

— Ступай, — слегка кивнув, проговорил Влад, накинув на ее плечи шаль.

— Я хотел поговорить с тобой без свидетелей! — глядя в след удаляющейся Анне, произнес вампир.

— Если опять об этом же…

— Нет, не об этом! Хотя, мог бы обратиться ко мне за советом.

— Зачем? Чтобы ты посоветовал мне убить ее? К этому выводу я пришел самостоятельно!

— Жаль только, что не воплотил его в реальность, но сейчас не о том! Одна из старейшин пропала!

— Как давно? Кто? — не веря своим ушам, спросил Дракула.

— Мирабелла Найт!

— Я не успел с ней встретиться перед советом, — задумчиво произнес Владислав, пытаясь найти какое-то объяснение происходящему. — Дело пахнет мертвечиной!

— Дело пахнет изменой! — отозвался Мираксис.

— Подозреваешь кого-то из совета?

— Подозрение намного хуже знания, ведь у реальности есть пределы, а воображение безгранично!

— Да, в верности дурных предчувствий сомневаться не приходится! Ладно, нам нужно идти, посмотрим, что за оскал скрывают изысканные маски! — коснувшись его плеча, проговорил граф.

С каждым шагом Дракула явственно ощущал, что направляется прямиком в ловушку, но не мог найти в себе силы остановиться, будто какая-то невидимая рука вела его к погибели. Он чувствовал, как медленно веревка затягивается вокруг шеи, чувствовал камень, с которым он определенно пойдет на самое дно, чувствовал, что земля уже не просто дымилась — она горела под ногами, раскрывая для него врата преисподней. Чутье подсказывало, что совет был лишь отвлекающим маневром, скрывающих от посторонних глаз вершившиеся во мраке деяния, но разум никак не мог собрать все кусочки мозаики, чтобы увидеть истину. Фрагментов явно не хватало, а действовать необходимо было сейчас.

Войдя в зал, крышей которому служил огромный стеклянный купол, он воочию убедился в масштабности этого представления. В самом центре на полукруглом возвышении располагались семь кресел, на которых, подобно древним королям, сошедшим с гобеленов, восседали старейшины. Перед ними стояла пара трибун, предназначенных для ответчиков, коими являлись они с Виктором. Но хуже всего было то, что жадными глазами с балконов второго этажа на них взирали зрители, главы тринадцати сообществ, подобно стервятникам собравшиеся, чтобы стать свидетелями сотворения новой истории. Впервые совет пытался разрешить противостояние между патриархами кланов; впервые война между вампирами приобретала такой пугающий поворот; впервые неживым удалось приоткрыть завесу тайны творения, начав новую веху бессмертия. Отыскав взглядом Анну, которой было дозволено пройти в качестве свидетеля, он мысленно попытался ее успокоить, но девушка будто отрешилась ото всего, взирая на разыгрываемое перед ней представление пустыми глазами.

— Что ты ей внушил? — спросил он у Мираксиса, стоявшего по правую руку от него.

— То, чего не сделал ты. Показал ей, сколь она слаба и ничтожна, даже будучи одной из нас. Тебе не о ней сейчас стоит думать, а о них, — вампир кивнул в сторону старейшин, склонившихся над какими-то ветхими свитками.

Дракула скользнул взглядом по залу, а когда обернулся, Мираксис уже растворился, заняв свое место на одном из балконов. Про себя чертыхнувшись, граф горделиво расправив плечи, занял отведенное ему место, наградив Виктора презрительным взглядом.

— Мы собрались здесь, чтобы установить истину! — встав со своего места, проговорил один из старейшин. Мужчина с изможденным лицом и впалыми глазами. Старожилы темного мира наградили его прозвищем Годрик Суон, ибо тот всегда хранил втайне имя, данное ему при рождении. На вид ему было около тридцати лет, но Дракула знал наверняка, что его истинный возраст измеряется тысячелетиями, а столь скорбный вид обусловлен тяготами пробуждения. Едва ли он успел полностью восстановиться после векового сна, но окружавший его поток силы, струящейся по венам, ощущался даже на расстоянии. Сделав небольшую паузу, он продолжил:

— Веками совет вершил справедливый суд, защищая будущее темного мира, которое оказалось поставлено под угрозу патриархами великих кланов, которые предстали перед нами. Сегодня виновные в нарушении мира и равновесия силы понесут наказание, ибо кара ждет каждого, кто осмелится нарушить наши священные законы!