Проклятые вечностью (СИ)

— «Мирабелла действительно не явилась. Осталось шестеро…» — про себя твердил Дракула, стараясь не слушать раздражающего голоса старейшины, который пустился в долгое цитирование их законника, знание которого каждый вампир получал едва ли не с кровью создателя. — «Судя по виду, трое из них недавно пробудились, выходит, их насильно вытащили из своих склепов, чтобы сегодня они могли вынести свой приговор, но для чего? Слишком много шума из-за убогого создания Франкенштейна. Первый опыт не дал желаемых результатов, скрытая угроза войны между кланами довлела над нами веками, так почему именно сейчас собрались все?»

— Каждому из вас будет дано слово, чтобы мы могли разобраться в мотивах ваших поступков! — вставая со своего места, проговорила Мармирия Нуар. Из всех старейшин эта дородная, темноволосая женщина была наиболее симпатична графу. Ее острый ум, поразительная способность к адаптации и мрачное чувство юмора всегда пробуждали в нем некое уважение, которое он сумел пронести сквозь века непримиримых клановых розней. — Наши законы непреложны, а потому не знать пощады тому, кто посмеет нарушить эти заветы. Прошу огласить суть обвинений, и пусть истина восторжествует!

— Наш мир должен существовать в постоянном равновесии, балансируя на грани двух реальностей: жизни и смерти. Потому сохранение равенства между кланами является нашей приоритетной задачей, которую презрели патриархи двух сообществ, — проговорил тот, кого величали Странником. — Каждый из них в угоду своим амбициям, осмелился переступить черту, возомнив себя творцами жизни! Один из них, презрев законы, решился создать армию себе подобных, второй — нарушив доктрину о невмешательстве в жизнь кланов, позволил себе ему уподобиться!

— «Нет, тут что-то другое. Игра более серьезная. Пропадают старейшины… Всем здесь известно, что нельзя судить за то, что не было совершено — это откровенный фарс, на который мы не могли не явиться, потому что это восприняли бы, как подстрекательство к мятежу!» — в ту секунду, мысль будто молния полоснула его разум, осветив то, что было окутано тайной. — «Нас, глав кланов, просто захотели собрать в одном месте! Мирабелла поддерживала Виктора, инициировала это действо и не могла пропустить его кульминацию добровольно, а значит…»

— Я полностью отвергаю выдвинутые против меня обвинения, — хрипловатым голосом, вырвавшим Дракулу из раздумий, начал Виктор, доставая из кармана расшитого золотом бордового сюртука небольшой флакончик с красноватой жидкостью, который постоянно крутил в руках.

— «Черт, как я мог пропустить все, что они говорили!» — обругав себя, подумал граф, ловя каждое слово, каждый жест своего врага.

— Мои действия обусловлены исключительной заботой о будущем нашего мира. Ни для кого не секрет, что наша непрекращающаяся война с оборотнями вышла за пределы Будапешта. Мы находим и разоряем гнездовья этих тварей на многие мили вокруг, отправляя летучие отряды в самое сердце вражеского логова. В одной из таких вылазок нам удалось обнаружить заброшенный замок — оплот темных веков, в котором находилась лаборатория небезызвестного вам графа Владислава Дракулы. Признаюсь, нас крайне заинтересовала царившая там суета, а потому мы не спешили покидать это место. Как оказалось — не зря. В многочисленных помещениях замка нам удалось обнаружить подвешенные к потолку коконы, в которых было мертвое потомство вампира, которое граф пытался оживить с помощью своих ужасающих опытов с человеческой плотью, — проговорил Виктор. В этот момент по залу прошелся оживленный гул, а глаза всех присутствующих обратились к Дракуле, все еще пытавшемуся найти ответы на свои вопросы.

— И как он собирался это сделать? — проговорил Годрик Суон, явно заинтересовавшийся этой историей.

— Мне доподлинно известно, что он сумел оживить тело мертвого человека. С помощью этого существа Владислав хотел вдохнуть жизнь в собственных потомков и создать непобедимую армию.

— Это всего лишь домыслы! — брезгливо фыркнул Дракула.

— Это истина и я могу ее доказать! — ощетинился Виктор.

— О каком количестве потомков идет речь? — вмешалась в разговор Мармирия Нуар, с недоверием смотря на графа, который явно опустил этот деликатный момент при их последней встрече.

— Я полагаю, число измеряется тысячами!