Проклятый

Неприкрытая насмешка уязвила Кара и придала сил. Он выпрямился. Вежливо склонил голову.

– Сдается мне, господин, вы знаете обо мне больше меня самого. В таком случае мы в неравном положении. Не назоветесь ли?

Уголки губ колдуна дрогнули в намеке на усмешку.

– Дерзок. Хорошо. Приятно видеть, что моя кровь берет верх над дикарской. Я неплохо потрудился, зачиная тебя. Что же, спешивайся. Теперь твой дом здесь. Тебе предстоит многому научиться, а времени у нас не так много…

Кар не слышал последних слов. В ушах нарастал шум. «Я потрудился, зачиная тебя… Потрудился…»

– Отец?..

Колдун чуть заметно приподнял густые брови.

– Это нам предстоит выяснить. Моя кровь в твоих жилах еще не делает тебя моим сыном. Надеюсь, ты понимаешь?

Кар не понял, но кивнул.

– Ты сумел покорить грифона, – продолжил колдун. – Это говорит о многом. Возможно, ты действительно мой сын – тем лучше. Повторяю, спешивайся. Не волнуйся о грифоне, ему окажут самый лучший прием.

«Ветер?»

«Он говорит правду, – подтвердил грифон. Добавил невпопад: – Я ему не доверяю».

«Я, кажется, тоже, – признался Кар. – Но мы уже прилетели. Если что-нибудь случится…»

«Я заберу тебя, и мы улетим. Мы – вместе».

«Хорошо».

Едва коснувшись земли, Кар согнулся в неудержимом кашле. Ветер испуганно раскинул крылья, потянулся к нему клювом. Колдун-отец кивнул одному из двоих, что первыми вышли навстречу. Тот приблизился. Молодой, не старше Кара, короткие волосы и чисто выбритое лицо делали его еще моложе. Протянув руку, колдун открытой ладонью чуть коснулся груди Кара. Сосредоточенно наморщил лоб. Нечто невидимое, но вполне реальное словно вытянулось сквозь плоть наружу и прилипло к ладони колдуна. Тот брезгливо встряхнул рукой, вытер о штаны. Шагнул в сторону.

Кар схватился за грудь, откуда разом ушли боль и кашель. В голове прояснилось, озноб исчез. Молодой колдун чуть усмехнулся, встретив его пораженный взгляд.

– Это твой первый урок, – сказал отец. – Как они тебя назвали?

– Карий, – с трудом ответил Кар.

– Пока оставим. Настоящее имя ты еще должен заслужить. Идем.

В зеркале – хотя кому придет в голову назвать зеркалом участок каменной стены, неведомо как обретший совершенную гладкость и способность отражать? – появилась растерянная фигура. Странно блестящая черно-переливчатая одежда облегала ее, словно вторая кожа. Коротко подстриженные волосы и гладкий подбородок придавали неуверенный вид юнца. И даже – глупца. Или нет, это широко распахнутые ошеломленные глаза и разинутый рот делают его глупцом… Кар с усилием закрыл рот.

– Дикарь, – сказал Оун.

Снова. В первый раз он назвал Кара дикарем, когда тот в удивлении отпрянул от хлынувшей из отверстия в потолке купальни теплой воды – Оун назвал ее «душ». Потом, когда, облаченный в новую одежду, Кар искал, куда бы прицепить нож. И вот теперь. Хмурый наставник, весьма недовольный своей ролью, начинал его раздражать. Увы, Оун – один из немногих, владеющих языком Империи, потому придется мириться с его присутствием. Пока.

Отвернувшись от зеркала, Кар посмотрел недовольному колдуну в глаза. На первый взгляд Оуну можно было дать лет тридцать пять – сорок, но Кар уже понял, что внешний вид обманчив.

– Я дикарь, – сказал Кар. – Полукровка. Вы меня презираете, верно? К чему тогда тратить на меня время?

Оун возмущенно сверкнул глазами.

– Никто из нас не стал бы тратить на тебя и минуты, не будь ты нужен своему отцу!

– А зачем я ему нужен?

– Об этом он сам тебе скажет.

– Когда?

– Когда сочтет нужным.

– Хорошо, – Кар подумал. – А что я должен делать сейчас? Зачем вы здесь? Вас приставил ко мне отец, верно?

– Да.

– Зачем?

Оун насмешливо оскалился.

– В первую очередь – научить тебя приличным манерам.

– Разумеется, – Кар наклонил голову с достоинством, как принц Империи, услышавший придворный комплимент. – А затем?

– Затем, – нехотя ответил колдун, – научить тебя пользоваться своей Силой. Если она у тебя действительно есть. Твой отец дает тебе возможность сделаться одним из нас, маленький дикарь, хоть я и сомневаюсь, что ты на это способен.

Кар улыбнулся. Он больше не боялся колдунов. Ненависть и отвращение под маской обходительности, непререкаемая власть, высокомерие тех, кто вынужден исполнять приказы – все это было ему знакомо. С этим он умел обращаться.

– Поручил ли вам отец отвечать на мои вопросы?

– Да, если они не выйдут за пределы разумного.

– Хорошо.

Кар обвел глазами комнату, с немалым искусством вырубленную в толще скалы, два выхода, занавеси из того же непонятного материала, что и одежда, такую же занавесь над входом в купальню. Здесь тепло, хотя ни камина, ни очага в комнате нет. Откуда берется теплая вода? Кто прорубил в скалах целый город?

Нет. Начинать следует с другого. Кар пересек комнату, сел на изящный стул перед овальным столом тонкой работы. Оун остался стоять у зеркала.

– Кто мой отец? – спросил Кар.

– Сильнейший.

– Что это значит? Правитель?

– Сильнейший – значит, Сильнейший.

– Вы слушаетесь его приказаний, верно? Значит, он правитель. Или не так?