Проклятый дар

– Ступайте к королевскому архивариусу, сеньор, и выясните, кто наследует барону де Шаль в случае, если его племянница Изабель не сможет принять наследство.

Через несколько часов они уже знали ответ: мадемуазель д’Обер. Екатерина усмехнулась:

– Как видите, Диана ни при чем.

– Да, сударыня, – улыбнулся Франсуа, – редкий случай.

Королева нахмурилась и бросила:

– Прикажите ее арестовать.

Через три дня мадемуазель д’Обер созналась, что именно она затеяла эту интригу. Франсуа не поленился еще раз сходить в Шатле, чтобы выслушать ее признание.

– Наша мать оставила почти все состояние моей сестре, – рассказала дама, – а я осталась ни с чем. Я рассчитывала, что после нее хоть что-то получу, но все досталось ее мужу. Тогда мне пришлось действовать самой. Я сказала кое-кому, что моя сестрица умерла слишком рано и в этом может быть виновен ее муж. Пошли слухи. Потом я, переодевшись в ее белое платье и применив немного грима, стала по ночам появляться в его доме. Я хотела испугать его до смерти, ведь мы с сестрой были очень похожи. Он и в самом деле принял меня за призрак, но, видимо, сердце у него здоровое, и с де Шалем ничего не случилось, только нервничать стал. Тогда я решила его отравить, но не сама, а руками его глупой племянницы. Она жаловалась, что на дядю навели порчу, вот я и посоветовала «ведунью». Ее изображала моя старая служанка, она продала этой дурочке настойку белладонны. И ведь почти получилось! Де Шаль умер, а Изабель отправили в тюрьму и тоже должны были казнить. Вот так – две жертвы одним ударом. И следующей наследницей должна была быть я…

– Вы и будете следующей, мадемуазель, – пообещал Франсуа. – Только не наследницей, а жертвой. Палача.

В тот же день перед Изабель открылись двери Шатле, и она вернулась ко двору.

* * *

– Матушка, матушка, взгляните!

В кабинет вбежала очаровательная девчушка, протягивая Екатерине куклу в роскошном платье. Королева, сдержав улыбку, нарочито строго сказала:

– Елизавета, дочь моя, разве вы не знаете, что не следует мешать, когда мы работаем?

Девочка вздохнула и повернулась к Франсуа, ища поддержки. Тот шагнул к ней, взял куклу и внимательно ее рассмотрел.

– Мне кажется, сударыня, – улыбнулся он, обращаясь к Екатерине, – что ее высочество права. Никакие дела не могут быть важнее такой красоты.

Принцесса просияла:

– Вы же придете поиграть с нами, когда освободитесь, не правда ли, дядюшка?

Франсуа кивнул, Елизавета присела в реверансе и тут же выскользнула из комнаты. Шевалье проводил ее взглядом.

По мере того как дети Екатерины и Генриха подрастали, Франсуа находил все большее удовольствие в общении с ними. Старшему, Франциску, болезненному и капризному мальчику, было уже двенадцать. Дофин не был симпатичен Романьяку, а вот к остальным «племянникам» он относился с большой нежностью. Франсуа любил с ними играть, читал им книги, рассказывал о море и разных странах. Больше всего он привязался к старшей из девочек, одиннадцатилетней Елизавете. Именно столько лет было Бланке, когда он впервые с ней встретился, и шевалье находил в юной принцессе схожесть с его сестрой. Елизавета была умна, любознательна, добра и деликатна, и с каждым годом Франсуа привязывался к ней все сильнее. Девочка отвечала ему искренней любовью и преданностью, столь редко встречающимися в этом обществе.

* * *

Как-то утром королева показала Франсуа тонкую книжицу под названием «Столетия».

– Взгляните, дорогой брат. Вам знакомы эти тексты?

Тот взял книжку и, прочитав пару малопонятных четверостиший, покачал головой.

– Довольно интересная вещь, – продолжала Екатерина. – Ее автор – известный в Провансе ясновидец, говорят, многие его пророчества сбываются. Конечно, лучше нашего сеньора Гаурико никого нет, но я бы взглянула на этого мессира Нострадамуса.

– Как вы сказали, мадам? – встрепенулся Франсуа. – Мишель Нострадамус?

– Вы о нем слышали? – удивилась королева.

– Слышал? Да мы с ним два года бок о бок жили, истребляя мор в Провансе!

– Прекрасно! – обрадовалась Екатерина. – Тем больше резона пригласить его ко двору.

Поначалу Франсуа обеспокоился – не всплывет ли с приездом Мишеля какая-нибудь ненужная информация? Но, прикинув и так и эдак, он понял, что ничто в истории, рассказанной им Нострдаму, не противоречит тому, что знала о «кузене» королева. Франсуа успокоился и стал с нетерпением ждать приезда друга. А пока принялся изучать его «Столетия». Книга содержала несколько десятков четверостиший – катренов. Франсуа внимательно прочел их, но ничего не смог понять: катрены были составлены в иносказательной форме.

Как-то вечером Романьяк предложил нескольким придворным игру – разгадывать смысл пророчеств Нострадамуса. О нем многие были наслышаны и его приезда ждали с нетерпением. Дюжина дам и кавалеров собралась в небольшой зале, расположив кресла по кругу. Франсуа одну за другой предлагал им загадки.