Проклятый дар

Это происшествие натолкнуло Диану де Пуатье на мысль проверить происхождение Франсуа. Она, как и королева когда-то, отправила посланника в деревеньку Романьяк, и тому повезло – он нашел Жака, родного сына Марии Дюваль. Жак готов был поклясться на Библии, что приемным ребенком его родителей была девочка и звали ее Бланка. Диана насторожилась, чутьем охотника поняв, что напала на верный след. Но она осознавала, что свидетельства одного Жака Дюваля будет недостаточно, поэтому ждала удобного случая, чтобы довершить начатое. И случай этот скоро представился.

На одном из очередных королевских приемов Диана, сидя в окружении придворных и принимая бесчисленные комплименты своей красоте и молодости, увидела старика лет шестидесяти пяти. Поначалу она не обратила на него внимания, пока не заметила, что тот не сводит глаз с Франсуа, который в другом конце залы разговаривал с королевой. Диана заинтересовалась – старик явно знал Романьяка, смотрел на него с улыбкой и легкой печалью. Прервав славословия очередного воздыхателя, она спросила:

– Кто этот седой господин, что стоит рядом с колонной? Его лицо кажется мне знакомым.

– Это мессир Филипп де Леруа, мадам. Он и его братья были в большой дружбе с королем Франциском.

Теперь Диана вспомнила. Когда-то она была знакома с ним, но с тех пор прошло много-много лет. Как он изменился, как постарел!

Инстинкт подсказывал герцогине, что неспроста Леруа смотрит на Романьяка таким по-отечески добрым взглядом. Она встала и направилась к старику.

– Господин де Леруа! – воскликнула она, приблизившись. – Не могу поверить своим глазам! О небо, как я рада вас видеть!

– Мадам! – Филипп отвесил глубокий поклон.

– Сколько же лет мы не виделись!

– Глядя на вас, сударыня, кажется, что немного, год или два. Время совершенно не властно над вами.

В таком духе они болтали несколько минут. Но даже разговаривая с Дианой, Филипп то и дело поглядывал на Франсуа.

– На кого вы все время смотрите, сударь? – засмеялась фаворитка. – На королеву?

– На господина, что стоит рядом с ней.

– Чем же он вас так заинтересовал?

– Он сын моего друга, мадам, – ответил Филипп, не подозревая, какую беду навлекает на Франсуа. – В юности я учился в военной школе при ордонансной роте, и там у меня был замечательный друг, Рене Легран, сын известного в Париже перчаточника. Вот он и был отцом этого господина.

Диана затаила дыхание. Наконец-то! Вот оно, столь нужное ей доказательство. Де Леруа не какой-нибудь Жак Дюваль, его показаний будет достаточно, чтобы разоблачить кузена-самозванца!

– Надо же, как интересно! – с энтузиазмом воскликнула она. – А про его матушку вы что-нибудь знаете?

– Ах, герцогиня, в его мать я был влюблен с юности. Но она вышла замуж за Рене. Увы, мой друг рано умер, и Женевьева осталась вдовой. А лет через десять мы поженились.

– Так вы ему почти отец? – «Ну же, расскажи еще что-нибудь!»

– К несчастью, нет, Франсуа покинул дом еще до нашей свадьбы. Ему тогда было четырнадцать.

– И с тех пор вы его не видели? – допытывалась Диана.

– Видел, – улыбнулся Филипп. – Однажды, лет десять назад, он приходил.

– Я так рада, сударь, что вы нашли сына своего друга.

Вскоре Диана рассталась с де Леруа и, не в силах терпеть, тут же бросилась на поиски Изабель де Шаль. Отыскав ее среди придворных, она перебросилась с Изабель парой ничего не значащих фраз и, словно случайно, завела разговор о Романьяке:

– Не припомните ли, мадемуазель, как его звали до того, как король дал ему дворянство?

– Франсуа Легран, сударыня.

– Благодарю вас.

«Попался, он попался! Теперь Романьяк в моих руках!»

Франсуа не видел на приеме Филиппа де Леруа и не подозревал, что над ним нависла опасность разоблачения. Потому он очень удивился, когда позднее тем же вечером Диана подплыла к нему:

– Не пройтись ли нам, шевалье?

– Почту за честь, сударыня, – поклонился Франсуа.

Они спустились в сад и некоторое время шли молча. Диане хотелось продлить момент своего триумфа, а Франсуа чувствовал себя все более неуютно, гадая, зачем он понадобился герцогине. Наконец фаворитка заговорила:

– Я слышала, шевалье, что барон де Кердоне признал в вас своего сына?

– Он ошибся, сударыня, – спокойно ответил Франсуа.

– Конечно. Ведь вы точно знаете, кто ваш настоящий отец, не так ли, шевалье?

– Отнюдь, мадам. Я могу лишь надеяться, что моя мать – Анна де Ла Тур.

Диана приготовилась нанести решающий удар.

– Лукавите, шевалье. – Она повернулась и, глядя ему в глаза, жестко сказала: – Вашу матушку звали Женевьева Легран.

Франсуа вздрогнул и с ужасом воззрился на герцогиню. Диана, наблюдая его реакцию, окончательно убедилась, что попала в точку. Она рассмеялась и продолжила:

– Вижу, вы прекрасно помните это. Так же, как и то, что ваш отец – перчаточник Рене Легран.

Побледнев, Франсуа опустил глаза. Изо всех сил пытаясь взять себя в руки, он поднял голову и как мог твердо сказал:

– Вы ошибаетесь, сударыня. Фамилию Легран я взял после того, как сбежал от приемных родителей.

Но эти слова не могли обмануть Диану. Реакция Франсуа сказала ей все, он сам себя выдал.