Проклятый граф

– Кстати, Рене, – Эрик, в последнее время почему-то вновь начавший называть оборотня его прежним именем, с неожиданным интересом оглянулся через плечо. Привело это к тому, что мотоцикл, ведомый им, на котором восседал Цепеш, немного вильнул и парень, чтобы не упасть, принужден был схватиться за руль, не сдержав болезненного стона из-за вынужденной резкости движений.

– Осторожнее!.. – голос его звучал сдавленно, разговор все еще давался Владиславу с трудом, хотя внешне он казался несколько более жизнеспособным, нежели некоторое время назад.

– Извини, – граф, выправив средство передвижения, снова обернулся к Ричарду, – Я никак не могу понять, почему что Альберт, что Луи без конца называют тебя безродным псом? Я помню, ты упоминал, что ты дворянин, и как это…

– И что твоя голубая кровь не позволяет тебе унижаться до уборки, – Татьяна, разумеется, тоже нагнавшая друзей, поспешила дополнить слова возлюбленного, с не меньшим интересом взирая на шедшего рядом мужчину, – А правда, почему? Я как-то не задумывалась на этот счет, но ведь Эрик прав – если ты дворянин, то что их не устраивает в твоей родословной?

– Наверное, то, что мне она неизвестна, – Ричард невесело и кривовато улыбнулся, со вздохом начиная сознаваться, – Я помню, я уверен в том, что отношусь к дворянству, что моя кровь, так сказать, голубого цвета, но что я за дворянин – всегда было загадкой. Почему-то убежден, что прежде я это знал, а теперь… Я просто не могу вспомнить, кто я – маркиз, может быть, граф или, скажем, барон – для меня это тайна. Альберт же, вместе с этим мальчишкой не верят в это и думают, что я все выдумываю, лишь бы прикрыть свое истинное, не благородное происхождение.

– Благородство не зависит от происхождения, – негромко отозвался молодой граф, мимолетно посылая улыбку идущей теперь уже рядом с ним девушке. Та уверенно кивнула, соглашаясь с ним.

– Вот именно. О происхождении Луи мы знаем все, но вот благородства в нем я как-то не заметила, – она слегка вздохнула и, вновь вспомнив, что Ричард приписывал к ее заслугам возвращение в семью блудного брата, поморщилась, – Как только он смог стать таким…

– Да он всегда таким был, – Роман, легко включаясь в беседу и даже отвлекаясь от надругательства, которому был подвергаем его ненаглядный меч, слегка усмехнулся, – Наглый, самовлюбленный, дерзкий, на редкость упертый, беспринципный, бессовестный и бесстрашный до безрассудства мальчишка, до полубезумия обожающий нас. Ты помнишь, как он бегал за нами хвостом, возмущаясь, когда мы пытались улизнуть?

– Да… – Эрик, не скрывая мечтательной, подернутой дымкой ностальгии улыбки, вздохнул полной грудью, – И как пытался проникнуть на бал, просто потому, что мы с тобой там были, и плевать, что бал организован для взрослых… И как я учил его скакать на коне, – он кашлянул и слегка покачал головой, – Он, помнится, упоминал, что я отказался его обучать, но как-то забыл заметить, что когда впервые сел на моего любимого скакуна, так его пришпорил, что бедное животное взвилось на дыбы, разумеется, сбросив его наземь. Я тогда сказал, как сейчас помню, что до тех пор, пока он не научится управлять собой, управлять лошадьми я ему больше не позволю… – молодой граф пожал плечами, – Он обиделся. И, судя по всему, продолжает обижаться и по сей день…

– Действительно, так и остался четырнадцатилетним мальчишкой, – девушка слегка поджала губы, – Интересно, повзрослеет ли когда-нибудь… А ведь я, читая фамильное древо, даже расстроилась, когда прочла о смерти четырнадцатилетнего паренька, переживала!

– Да уж, семейное древо дает довольно общую картину случившегося, – Роман хмыкнул и, сжав львиную гриву, попытался сесть попрямее, ибо за время беседы ухитрился сползти на один бок, – Конечно, трогательно видеть дату смерти мальчишки, но, увы, трудно понять, каким характером этот мальчишка обладал. Может быть, он и повзрослеет… Но всего, что наделал, исправить не сможет. Даже если мы с Эриком простим его, забудем о том, что он помогал дяде, списав все на того, просто потому, что он наш брат и мы рады его возвращению из мертвых, то вот, скажем, Рику он никто, так что вряд ли он простит этого ненормального.

Ричард, внимательно выслушавший характеристику, данную старшими братьями младшему, криво усмехнулся, качая головой.

– А нужно ли ему мое прощение? – поинтересовался он, – Я-то человек не злой, может, и простил бы, дав пару раз по наглой роже, но ему, подозреваю, это без надобности. Если уж только он совсем повзрослеет, но для этого должно произойти чудо.

– Да кто его знает, – отмахнулся виконт, – Этому парню может прийти в голову все, что угодно, вдруг да вздумает повзрослеть?

– Кстати, о приходящей в голову ерунде! – Татьяна, несколько оживившись, с интересом воззрилась на юношу, – Я все время забываю тебя спросить. Когда мы только познакомились, ты продемонстрировал мне след укуса на шее, но откуда?.. Эрик же…