Проклятый и родной (СИ)

Фенрир фыркнул, будто не соглашаясь, но разубедить Лафейсона в этом не смог бы никто. Колдун ощутил этот взгляд на себе — жадный, любопытный и возбуждённый. Спасаясь от волка-гиганта, охотник шлейфом разносил по лесу животный страх, но отчего-то Локи почувствовал устремлённость охотника, одного мимолётного мига ему хватило, чтобы понять: незнакомец — человек волевой и упёртый.

***

Встреча с колдуном стала для Тора судьбоносной. Ничего подобного он не видел прежде. Неужели юнец входил в ту самую касту, о которой перед смертью рассказал Асвальд? Чудом Одинсону удалось остаться в живых в ту ночь. Дьявольский зверь гнал его по лесу, как кот мышонка. Он забавлялся, нагоняя свою добычу, но не нападая. Несколько раз волк толкал его в бок мощной головой, пару раз Одинсон падал на холодную лесную землю, катился по листве, поднимался и снова бросался бежать. Он не позволял себе думать. Нужно было спасаться, времени анализировать поведение монстра не было. Наконец волк, которого колдун назвал Фенрир, отстал так внезапно, словно ушёл под землю таким же путём, каким и явил себя. Тор, не останавливаясь, бежал до самой деревни. Среди деревенских были и те, кого не обеспокоило соседство с колдуном, кто-то ещё распивал горячительное в пабе, в нескольких домах горел свет, и через окна можно наблюдать фигуры домоседов — счастливых и полных семей. У них были дома, пусть нередко скудные и простые, и, что самое важное, они были друг у друга: матери и отцы, братья и сёстры, жёны и мужья. У Тора не было ничего, кроме охоты и погони за призраками прошлого — этим он жил, завидуя другим: семьям и любовникам, супругам и братьям.

Этой промозглой ночью, когда охотник уже едва стоял на ногах, вымотанный своим спасительным побегом, он согласился бы с тем, что его можно назвать дураком, удачливым дураком, ведь он спасся от верной гибели. Любой нормальный человек воспользовался бы шансом и бросил опасную охоту на колдунов, но Тор вдруг почувствовал, что обрёл новую цель, но для её достижения ему нужно было больше сведений о высшей касте, а ещё оружие, с помощью которого можно одолеть дьявольскую тварь и её хозяина.

У Одинсона был остаток ночи, чтобы перевести дух, немного прийти в себя и отдохнуть. Охотник забрался в пустую конюшню возле дома, где не горел в окнах свет, и устроился в самом дальнем углу на сухом сене, привалившись спиной к стене. Оставалось только догадываться, спят ли хозяева дома, которым принадлежала конюшня, или их тела топтал в тёмной глуши огромный чёрный волк, разрывая плоть на куски и пожирая всласть. Тор укутался в свою накидку. Сейчас в темноте и относительной безопасности его вдруг начало трясти, словно холод и страх пробрались под кожу именно сейчас.

Одинсон закрыл глаза и стал потирать ладони друг об друга, пытаясь согреться.

«Стоит убраться отсюда», — память воспроизвела слова колдуна против воли, но так отчётлив был самодовольный голос юнца, что Тор резко открыл глаза, заозирался по сторонам и снова ощутил себя в лесу под кронами старых дубов, в кромешной тьме.

Да, Тор столкнулся с явлением непонятным и загадочным, этот колдун был совсем другим и действовал на него как-то иначе. Быть может, с первыми лучами солнца странная магия рассеется, и всё случившееся покажется ему нелепостью, но охотник знал, что видел, глаза не обмануть.

Разум твердил ему одно: «Беги из этой деревни и забудь о том, что видел». Обманув себя, можно будет и дальше жить и притворяться сильным охотником, с которым не сладит ни один колдун в этом мире. Выбрать куда более лёгкую добычу и дальше упиваться своей властью над чужими жизнями. Тор делал правое дело, он убивал зло, и пусть то зло таилось в сердцах, свернувших с праведного пути людей — да, они тоже люди, но в то же время исчадия ада и прислужники дьявола.

Одинсон снова прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Ему нечего было терять, некуда и не к кому возвращаться. Идти вперёд — вот его жизнь, гнаться за своей судьбой. Так тому и быть.

Охотник провалился в беспокойный сон, будто ушёл под землю, где холод сковал его руки и ноги. Сквозь зловещий туман к нему подбиралось нечто невидимое и опасное, но сил открыть глаза или вступить в противоборство со злом у него не было совсем. Холод ледяной тюрьмой сковал его тело, мощными тисками удерживая даже от малейшего движения.

«Вот и всё», — проскользнула шальная мысль и тут же потухла.

Наутро Тор очнулся там же, где заснул, с первым криком петуха, слышным с улицы. Гонимый любопытством, охотник снова отправился в лес. Холодное утро немного взбодрило и придало ему решимости, но Тор не нашёл того, что искал. На что он, собственно, надеялся? Колдун покинул свои владения. Дом пустовал, тела людей словно испарились. Ни следа птиц или других животных. Как такое возможно?! Не иначе у волка был пир этой ночью. Тора бросило в дрожь, он оскалился зверем, злясь на себя. Он упустил свою добычу. Впрочем, это ещё не конец. Одинсон огляделся и теперь с уверенностью мог сказать, что это только начало.