Проклятый и родной (СИ)

Колдуны, подобные этому, не имели права на существование, и Тор исправит оплошность небесного отца, он истребит зловещий клан и выполнит свой долг. В этот долг он влез сам, призраки прошлого не забывали напоминать ему об этом.

========== Глава 2 ==========

Собрать сведения о высшей касте оказалось не так просто, как ожидал Тор. Мало кто из друзей-охотников смог прояснить ситуацию, пришлось искать куда более древние источники — старинные фолианты. Проблема состояла в том, что языкам Тор обучен не был. К счастью, его жертвы могли и охотно соглашались перевести для него старинные тексты под страхом смерти. Одинсон многое успел узнать о магах, обладающих высшими силами, но этого оказалось мало для возможности им противостоять или даже найти оных. Собственно, охотники редко искали встречи с нечистой силой в таких её проявлениях. Повергать в ужас деревенских колдунов было куда проще, тут совсем другой уровень. Однако Тор попытался узнать, видел ли хоть кто-то, помимо него самого, молодого колдуна с чёрными волосами и зелёными глазами. Среди знакомых таковых не оказалось, но нашёлся осведомитель. Его звали грозный Вольштагг, должно быть, из-за высоченного роста. Охотник больше напоминал добродушного медведя, чем жестокого убийцу, и часто выполнял заказы святого ордена. Впрочем, внешность обманчива. Грузный здоровяк с рыжей бородой и силищей гиганта превосходил в росте даже Тора, а тот был достаточно силён и высок.

Они встретились в пабе, Вольштагг сам завёл разговор с Тором. Сперва гигант заказал себе эля, опустошил кружку и стал высматривать кого-то. Одинсон сразу обратил внимание на незнакомца. А через пару минут громила уже направлялся к его столику.

— Тебя зовут Тор? — просто спросил здоровяк. Одинсон нахмурился и положительно кивнул, после чего рыжебородый уселся напротив него и добавил: — А я Вольштагг. Тоже охотник, — представившись, он понизил голос, нагнувшись ближе к Тору: — Слышал, ты ищешь чернокнижника, особого такого. Так ведь?

— Слышал? — самодовольно хмыкнул Одинсон. — От кого?

Вольштагг огладил бороду и в тон новому знакомому продолжил:

— Мало ли, — пожал плечами рыжий, не раскрывая своего человека. — Ты многих о нём расспрашиваешь. Сам от кого-то услышал или доводилось его встретить?

— Тебе что за дело? — грозно бросил Тор, словно защищая свою добычу от охочего до падали грифа.

— Могу поделиться рассказом о знакомстве с ним, а ты мне свою историю поведаешь. По рукам?

— Только не здесь, — покачал головой Одинсон.

Охотники покинули паб. Тор махнул в сторону постоялого двора, где снимал комнату. У него не было постоянного места жительства, вся жизнь проходила в разъездах. Не сказать, чтобы рыжебородый здоровяк хоть сколько-то приглянулся Одинсону, чтобы надеяться на достоверную информацию, но говорить на некоторые темы в людном пабе было крайне неосмотрительно. Охотники поднялись на второй этаж, прошли по коридору. Под грузным телом Вольштагга половицы несчастно скрипели, словно измученные в аду грешники. Одинсон открыл дверь своей временной обители, прошёл внутрь, зажёг масляную лампу и, указав гостю на кресло, остался стоять возле небольшого стола. Тор скрестил руки на груди, выжидающе поглядывая на охотника. В камине тлели поленья, разводить огонь для своего гостя он не собирался, но в комнате было достаточно тепло.

— А ты не любитель просто поболтать, — хмыкнул Вольштагг. — Слушай, тебе не нужна работёнка? Святой орден хорошо платит, ты уж поверь, будешь жить не в этой лачуге, а…

— Давай к делу, — грубо осёк Тор: он не собирался вдаваться в подробности о состоянии своих капиталов. У него были деньги. Всё, что оставалось от убиенных колдунов, Одинсон забирал себе, в частности золото. Он не гнушался ничем, жизнь — есть жизнь, на его месте так же поступил бы кто угодно.

— Ладно, — гость развёл руками, а затем вдруг зябко поёжился.

— Ты сам-то его хоть раз видел или слухи собираешь? — Одинсон хохотнул.

— Видел! — вскинулся Вольштагг, и в глазах его вдруг вспыхнул огонь, правда он тут же и затух, а на смену ему пришло какое-то неведомое Тору выражение. — Красивый, как чёрт. Фигура ладная, чёрные волосы, и глаза зеленее травы. Сладкий мальчик, ему бы в борделе работать, — Вольштагг загоготал, судя по всему оценив собственную остроту, а вот Тору его тон был явно не по вкусу. Рыжебородый стих и сделал мерзкое уточнение, которое его самого, судя по взгляду, смутило: — Я бы такого натянул, ну, если ты понимаешь, о чём я…

— И с чего бы я решил, что ты всерьёз его видел, — Одинсон покачал головой. — Ты бы шёл отсюда подобру-поздорову.