Проклятый любить (СИ)

Боли в груди не было, даже когда он вернулся домой. Гостиная больше не была в руинах, не хватало пары полок и всякой мелочи, но жить было можно. Надо миссис Стил дать премию за такую уборку, запоздало подумал он, когда из кухни вышла сама горничная, а за ней семенил, утыкаясь мокрым носом в ногу, щенок.

— Я здесь все убрала, ужин на столе, Зевс накормлен, — она помолчала, пригладив подол юбки, — если хотите, я могу завтра заказать вам новые полки.

— Да, Маргарет, спасибо, — протянул ей несколько купюр, вытянутых из лопатника в кармане брюк, — за лишнюю работу.

— Не стоит, Николас… — но он настоял, все же вложив деньги в ее ладонь.

Она ушла, хоть и не хотела оставлять Ника одного, а щенок, проводив ее, вздохнул, устроив грустную мордашку на маленькие лапки.

— Не переживай, мелкий, я тебя не брошу, справимся. Иди сюда.

Боли не было, когда он устроился за стойкой, разглядывая ночной Лондон за окном. Усадил рядом на стул щенка, с радостью уплетавшего запоздалый ужин хозяина.

Боль появилась, когда к нему сзади так и не подошла его маленькая девочка, не положила голову ему на плечо, не спросила, почему он снова так задержался, и не сказала, что соскучилась за весь день. Может, все же стоило проверить сердце? Хотя сердца у него не было. Ни сердца, ни души. Одна у дьявола, второе — у Эмили. Ник ухмыльнулся, с горла отхлебнув виски.

К черту благородство. Полетит за ней завтра же и заберет обратно, больше не даст уйти. Она позлится, но простит.

Снова несколько глотков с горла и прикуренная сигарета.

Она сделала свой выбор, а он обещал его принять любым. Неужели и правда нельзя верить ни единому его слову? Тогда кто с ним будет вести дела, если он не будет верить самому себе?

И снова пару глотков, больше не обжигающих горло.

Какие-то сопливые мысли. Какого черта он размышляет о вере и лжи? Усмехнулся. Совесть или алкоголь? Не смог решить.

Снова несколько глотков.

Спать. Только кровать слишком далеко. Диван в гостиной отлично сойдет.

Он рухнул на диван и тут же вырубился, чувствуя, как щенок жмется к свисающей руке.

Новый день начался с похмелья, затекшего тела и голодного щенка. На кухне больше никто не готовил завтрак, а в квартире стало как-то особенно холодно и серо. Мертво. Вместо завтрака обжигающий кофе и желание скорее уйти, с головой погрузившись в дела. Но Ник не ушел, дождался, пока придет Маргарет. Не хотел оставлять щенка в одиночестве.

— Николас, все нормально? — нахмурился Фрэнк, ждавший Ника на улице в машине.

— Да, чутка перебрал вчера, — хмыкнул тот в ответ, натянул черные очки и откинулся на сидение.

Голова более-менее прошла только к обеду, а вот день закончился как-то слишком быстро, солнце скрылось за горизонтом, город оказался во власти ночи, а Ник во власти маленького живого существа, к которому нужно было возвращаться домой. Возвращаться не хотелось. Покрутил в руке телефон, сидя на белоснежном диване в клубе, намеревался позвонить, чтобы миссис Стил забрала Зевса к себе, но в последний момент передумал и, прихватив пиджак, покинул клуб.

Снова давящие мертвые стены и чертова бессонница. Виски еще плескался в бутылке, и Ник с ноутбуком устроился за стойкой в кухне, снова отпивая прямо с горла, когда его отвлек звонок в дверь. На мгновение промелькнула надежда, что это была Эмили. Что она все же решила вернуться, дав второй шанс. Он хранил эту надежду, пока не открыл входную дверь, увидев на пороге мать.

— Ты чего пришла?

— Хотела узнать, как у тебя дела, — она окинула захмелевшего сына взглядом.

— Узнала?

— Впустишь?

— Ты ведь все равно не уйдешь, даже если я скажу нет.

— Хочешь, составлю тебе компанию?

Пить с матерью было странным, но он понимал, что ему было это нужно. Она не расспрашивала его об Эмили, не читала нотаций, просто была рядом, отпивая обжигающий виски. А когда Ник прилично захмелел, устроилась рядом с ним на диване, погладив по волосам. Он даже не сопротивлялся.

— Боль не пройдет со временем, милый.

— Говоришь, как эксперт в этой области.

— Я и есть эксперт. Она не пройдет, просто станет привычной, ты научишься с ней жить. Алкоголь тебе в этом не поможет, только все усугубит. Ты потеряешь не только ее, но и себя. А я не хочу, чтобы ты потерял себя.

— Да брось, я тот еще мудак. Мир вздохнет свободно.