Проклятый любить (СИ)

— Браво, Ник. Правда, браво. Я восхищаюсь тобой. Ты, наверное, единственный человек в мире, который смог вывернуть ситуацию так, что теперь виноватой себя чувствую я. Виноватой и жестокой. Прости, что не смогла адекватно принять твой кровавый вид, будто из фильма ужасов. Прости, что не смогла адекватно принять, что ты убиваешь людей, а я пытаюсь их спасать. Прости, что не смогла отогнать мысли, что вдруг однажды мне придется спасать человека, которого покалечишь ты. Прости, что заставила мне врать в глаза, искусно врать, я никогда не видела, чтобы человек так врал, глядя в глаза. И прости, что заставила тебя искать утешение в чужих объятиях. Я ужасный человек, мне даже стало тебя жаль, как ты терпишь такую мегеру?

Когда она закончила свою речь, ей показалось, что его обычно светлые сине-зеленые глаза стали угольно черными, а лицо превратилось в каменную маску. Он сжимал кулаки, а грудная клетка тяжело вздымалась, и Эмили стало страшно. Еще никогда она не видела его таким, не человеком, даже в его взгляде было что-то звериное. Она сделала шаг назад, крепче прижав к себе щенка, который заскулил, попытавшись вырваться, но безуспешно.

Ник чувствовал, как от каждого слова Эмили начинал закипать. Он почти физически чувствовал, как горели его вены, в которых закипала кровь. Но она не замолкала, а он не мог заставить ее замолчать. Только слушал, мысленно повторяя себе, что если он сейчас сделает хоть шаг, остановиться он не сможет. Это был какой-то глупый разговор, они топтались на месте, словно играя в пинг-понг, где вина в произошедшем была пластиковым мячиком, который они перекидывали друг другу. Ник понимал, что вина была его, он правда это понимал, только почему-то искаженные слова Эмили, пропитанные сарказмом, но сказанные таким спокойным голосом, будто она правда винила в этом себя, выводили его из состояния равновесия.

Он понимал, что она была права, а он не прав. Но если бы он смог отмотать время назад, он не был уверен, что поступил бы иначе. Что поехал бы домой со сбитыми костяшками, где был бы виновен в своей жестокости. Что не поддался бы на уловки Лорены, которая будто точно знала, как вывести его так в клубе и на вечере у матери, чтобы получить свое. Что рассказал бы ей честно об измене, оказавшись виноватым в неверности. Как бы он ни поступил, он был бы виноват. Ее деланное спокойствие пробуждало ото сна его совесть, чего он хотел в последнюю очередь. От этого кровь закипала еще сильнее.

— Иди в спальню, Эмили.

Голос был словно не его, и Эми безмолвно ретировалась, прижавшись спиной к закрытой двери гостевой спальни.

— Сука!

Удар кулаком об стену смог немного вернуть Нику чувства. Встряхнул руку и отошел к окну, сделав глубокий вдох и прикрыв глаза. Наверное, стоило просто сказать извини. Сказать, что ему жаль, что это больше не повторится. Нужно было сказать что-то в этом роде, определенно, тогда бы разговор ушел в нужное русло и закончился хоть более-менее нормально. Но изменить он не мог даже это. Мог только пустить по своим венам еще больше алкоголя и вырубиться на кровати прямо в одежде, свесив руку.

Решение попытаться хоть что-то исправить не могло изменить даже жуткое похмелье. Он долго стоял, подставив ватную голову под холодную воду, умылся и наконец стянул мятую рубашку. Прохладный душ помог немного вернуть ясность ума и смыть желание сдохнуть от головной боли и намерения выпить все озеро Байкал. Или какое там было самым большим. Когда он спустился в гостиную, Эмили там не было, а часы показывали начало одиннадцатого. Какого черта он напланировал столько дел на субботу, понятия не имел, но и отменить их не мог.

После короткого стука он зашел в спальню, где Эми лежала в кровати, укутавшись одеялом и прикрыв глаза.

— Ты спишь? — она не ответила, тщательно делая вид, что спит. — Послушай, мне сейчас надо отъехать по делам, но когда я вернусь, я хочу нормально поговорить о случившемся, — она не отвечала, а он вздохнул, — просто знай, что мне очень жаль, что я сделал тебе больно, и если бы ты повернулась ко мне, я бы нормально извинился, — она не повернулась, — хорошо. Но это не отменяет тот факт, что я извиняюсь перед тобой. Я люблю тебя, и готов сделать все, чтобы твое прощение получить. И надеюсь, что ты сможешь меня простить.

Она так и не повернулась к нему, в этот раз Ник не настаивал, вышел из спальни, бесшумно прикрыв за собой дверь, и уехал по делам, только эти дела никак не хотели задерживаться у него в голове.

— У вас все в порядке? — из мыслей про Эмили его выдернул голос Френка. Николас нахмурился, взглянув на него и обведя сидящих в кабинете парней взглядом.

— Да, нормально, — кашлянул он и ровнее сел в кресле.

— Ну так что скажете? — вопросительно взглянул Френк, и Ник понял, что упустил всю суть разговора.

— Задумался. Так о чем ты?

Френк помолчал, но свою мысль повторил и в этот раз Ник его все же услышал.