Проклятый мир Содома

Наше заклинание уже почти созрело, но требовалось еще несколько томительных мгновений для того, чтобы набухший почти до трехметрового диаметра пузырь прорвался и все вокруг затопила волна магической энергии, акцентуированной на нейтрализацию. Но все решила отнюдь не магия. В тот момент, когда старик занес меч над головой, сгустившуюся, будто концентрированную тишину прервал резкий, как щелчок кнута, выстрел из «Супермосина».

Пуля амазонки-снайперши попала старичку в правую скулу, почти точно под глазом. Тиара с головы кувырком отлетела в сторону, и на стоящих позади брызнуло содержимое его черепа. Меч с жалобным звоном выпал из разжавшейся ладони, после чего тело, под общий вздох с той стороны, завалилось назад и вбок – дряхлое, сухонькое тело, теперь необратимо мертвое, и оттого безвредное. Очевидно, это был очень важный персонаж среди местных и самый сильный маг противника, потому что сразу после его смерти кто-то из державшихся в задних рядах магов рангом поменьше отдал неслышный колдовской приказ – и обреченно вздохнувшие «ручные» лилитки, размахивая своими топориками, потрусили вдоль дороги в нашу сторону, навстречу опустившимся пикам спитцеров и своей смерти. Единственное, что они могли попытаться сделать – так это завалить тевтонов трупами передних рядов, чтобы задние, перебравшиеся через вал еще шевелящихся тел, смогли бы добраться до арбалетчиков, только для того, чтобы наконец оказаться прямо перед мордами застывших в готовности кавалеристов. При этом они не заколеблются и не отступят, потому что заклинание принуждения, которое гонит их вперед, не знает ни жалости, ни пощады. Жизнь этих женщин – ничто по сравнению с интересами их хозяев.

Почти не глядя, я ткнул мечом назад, как будто там, за моей спиной, находилось не уже созревшее и готовое к применению заклинание нейтрализации, а обыкновенный мыльный пузырь. Из этой моей спонтанной затеи могло выйти все что угодно; и потом Колдун долго ругал меня за необдуманный поступок и благодарил за интересный научный эксперимент, позволивший создавать заклинания не только кругового, но еще и направленного действия. Ведь когда мой меч проколол пленку магического пузыря, вся накопленная в нем энергия вырвалась в сторону прокола – бледно-фиолетовая волна заклинания, видимая даже обыкновенным, не магическим взглядом.

Подобно цунами или селевому потоку эта волна захлестнула обреченно атакующих боевых лилиток и, постепенно ослабевая и бледнея, покатилась дальше вдоль дороги. При этом раздавались такие звуки, как будто лопались тысячи мыльных пузырей. Быть может, это была только иллюзия, но мне кажется, что звук сей означал разрушающиеся на каждой лилитке заклинания принуждения.

И точно! Замедлив бег, лилитки сделали еще несколько шагов и остановились, в растерянности вертя головами. Заклинание принуждения, гнавшее их вперед, утратило свою силу, и теперь они банально не знали, что им делать. До арбалетов, а тем более до пулеметов с нашей стороны, слава Отцу, дело так и не дошло. Потом из задних рядов, где Волкодавы подталкивали отставших лилиток в спину копьями и мечами, раздались крики боли и звуки яростной схватки, после чего основная масса женщин-воительниц, только что стоявшая в недоумении, развернулась на сто восемьдесят градусов и бросилась на выручку своим сестрам, почти голыми руками сражавшимся с меньшим в числе, но куда лучше вооруженным противником.

Теперь, ведомые вековой ненавистью и возможностью наконец вцепиться в глотку врага, эти женщины были готовы завалить своими трупами уже Волкодавов – и это меня категорически не устраивало. Тевтонская пехота и кавалерия справится с этими ублюдками куда быстрее и почти без потерь; и наклонившие свои пики спитцеры уже готовы двинуться в бой. Но как они смогут приступить к делу, если между ними и их целью мечется толпа разъяренных неуправляемых баб? Главное, я совсем не представлял, как их оттуда можно убрать.

– Слушай, Колдун, – сказал я нашему главному магу, – из-за этой толпы баб тевтонская пехота не может вступить в схватку. Сделай, пожалуйста, хоть что-нибудь, что убрать их оттуда, ведь этих дурочек сейчас всех перебьют…

– Сейчас, Сергей Сергеевич, сейчас, – сказал Колдун и, что-то бормоча себе под нос на языке жительниц плоскогорий, начал делать руками такие жесты, будто отгонял кого-то к обочине дороги.