Проклятый, одинокий, дракон (СИ)

Она скинула с головы тёмно-синюю шляпу с перьями. Лотер помог ей снять дорожное пальто.

Несмотря на хороший аппетит и достаток в семье, Айна никогда не считала себя упитанной. Но, глядя на Лорину де Одилон, ощутила себя толстой. Худоба, видимо, была семейной чертой Одилонов.

Стройная, как тростинка, высокая и светловолосая, девушка при этом не выглядела бледной. Свеженькая, складненькая, она сверкала белыми зубками, рассказывая, как снег застал её в дороге, и не давала Айне и рта раскрыть в ответ.

- И мне пришлось ночевать в гостинице, потому что кучер наотрез отказался лезть по такой погоде в гору. А я так хотела увидеть тебя как можно скорее, - всплеснула она руками, снова разглядывая Айну. - Всё же, ты - прехорошенькая.

- Ты сказала, что Сольвино волнуется? - на правах хозяйки Айна пригласила Лорину присесть. И то, как легко та называла принца уменьшительным именем, как-то неприятно царапнуло самолюбие девушки. Даже в мыслях Айна не позволяла себе этого панибратства по отношению к принцу, но для сестры Лотера, видимо, не существовало таких условностей.

- Безумно, - приложила Лорина руки к груди. - Не знаю, грызёт ли он ногти, но, мне кажется, если бы грыз, то уже пообкусал бы их все до мяса.

Видимо, это была шутка.

- Лори, не преувеличивай, - сморщился Лотер. Он сел на диван напротив, закинув ногу на ногу, и покачивал сапогом. - Соль волнуется. Это - серьёзный шаг для него. Но...

- Я и не преувеличиваю, - перебила его сестра. И, может, Айна становилась слишком мнительной, ей показалось, что намеренно. Словно он собирался сболтнуть что-то лишнее, так насмешливо скривились его губы перед несказанной фразой, но сестра бдительно следила за ним. - Он же собирался ехать сам. Даже переплыть пролив, чтобы лично сопроводить свою невесту ко двору. Но эти проклятые государственные дела.

- Сольвино?! Через пролив?! - совершенно не понимал Лотер предостерегающе впившегося в него взгляда сестры. - Да его же от одного вида солёной воды тошнит.

- Да ну их, этих мужчин, - закатила васильковые глазки к потолку Лорина, поворачиваясь к Айне. - Мой брат совершенно ничего не понимает в романтике. А всё потому, что ни разу не был влюблён. А Соль - влюблён. Он задумал к твоему приезду такой грандиозный праздник. Ой, - прикрыла она рот, - кажется, я проболталась.

- Тогда будем считать, что я ничего не слышала, - улыбнулась Айна. Сердце её наполнилось теплотой и трепетом. Он ждёт. Он тоже волнуется. Он готовится. Это - лучшее, что она услышала за последние дни.

- Точно, - вцепилась в её руку девушка. - Ты - моя спасительница. Если ты не удивишься, Сольвино меня убьёт. Его матушка и так не хотела меня отпускать до твоего приезда, но я решила, что не могу ждать. Я должна узнать всё первая. Как ты решилась одна, с единственной служанкой, отправиться в такое долгое плавание? На грязном пароходе, с этой ужасной грубой матроснёй.

- Никакой он не грязный, - засмеялась Айна. Ей было приятно, что она знает что-то, с чем эта светская девица совершенно не знакома. - Наоборот, сверкает чистотой и белизной. А для пассажиров первого класса на верхней палубе отведены отдельные каюты, они матросов даже не видят. И там была очень приличная публика. Сплошь маркизы, графы. Даже один гиацинтарский посол, с которым мы... - «мило беседовали» - чуть не проболталась Айна, но вовремя осеклась, - ... иногда встречались на палубе. И вместе кормили чаек. Собственно, это за ним я и подсмотрела, что можно оставлять на палубе хлеб. И эти бесстрашные птицы садились прямо на перила, чтобы его стащить.

- Боже, как мило. Как мило, - повернулась Лорина к брату, восторженно прижимая руки к груди. - Я думала все гиацинтарцы - грубые мужланы, и была готова услышать, что рядом с хлебом он ставил силки, а потом отрывал пойманной птице голову голыми руками и приказывал сварить из неё суп.

- У тебя слишком богатая фантазия, но в нравах гиацинтарцев ты совершенно не разбираешься, - улыбнулся Лотер, но как-то натянуто.

- Потому, что настоящий гиацинтарец съел бы птицу сырой, - закончил его фразу де Риз, и все повернули головы к вошедшему герцогу.

«Явился, не запылился, - отвернулась Айна. - И судя по тому, что мажордом его не объявил, припёрся он сюда как к себе домой».

- Тьер! - подскочила ему навстречу Лорина, и Айна только рот открыла, как та уже повисла у герцога на шее. - Мой дорогой Тьер! Мы так по вам скучаем. Без ваших едких сонетов, без ваших остроумных шуток и язвительных замечаний так скучно при дворе.

- А миледи Айна сочла меня хамом и грубияном, - церемонно поклонился Айне как никогда мрачный герцог, провожая Лорину назад к дивану.

- Она просто плохо с вами знакома, - обворожительно улыбнулась ему в ответ девушка. - На самом деле вы - возмутительный хам и отъявленный грубиян.

Даже Айну эта фрейлина заставила улыбнуться. И Айна так и не поняла, Лорина откровенно с ним флиртует или при дворе принято так себя вести. Впрочем, какое ей дело до угрюмого Тьера де Риза, её с нетерпением ждёт принц, и Айна уже почти счастлива.