Проклятый род (СИ)

Короткий коридор вывел путников на другую сторону посадочной полосы. На бетонном поле, сколько хватало глаз, лежали разбитые остовы древних машин. Некоторые из кораблей выглядели хуже прочих: они обгорели, рёбра внутренних каркасов треснули, а металлическую обшивку как будто вспороли ножом. По-видимому, к месту своего последнего пристанища корабли падали прямо с небес.

Новый указатель был замечен как раз у входа в завалы. Покорёженный бок одного из судов ещё хранил на себе остатки оранжевой краски. Стрелу очень давно оставили в этом месте и непогода постаралась стереть её дождями и ветром.

— Кто же эти вешки оставил? — задумалась Влада. Ведунье не нравилось идти по такому явному следу, пусть даже люди начертившие знаки побывали на свалке очень давно. Скорее всего они хотели указать верный путь для товарищей, которые придут после них.

— Такое место не раз обыскали, — уверился брат. — Люди приходили сюда, сражались за что-то, но сейчас тут одиноко и тихо. Ежели дозор крестианцев по знакам свободно прошёл и увидел, что спрятано среди железа, значит и мы сможем.

Влада с опаской посмотрела на нависшие корпуса кораблей. Железа было слишком много, оно давило на чувства Волчицы. Ступать под тень истлевшего прошлого девушке совсем не хотелось.

— Беда будет, Серко… — предупредила она. Как будто замечая и видя больше других, Влада первая шагнула вдоль по узкой тропе. Девушке стало особенно жаль, что сейчас рядом с ней нету Вука. Пёс гораздо лучше чувствовал любую угрозу: он видел скрытое зло как и его славный предок. Только Влада и Вук могли вовремя предостеречь от ловушек и западни. Но волчье чутье ученицы ведуньи сильно искажалось металлом. Ветер как будто нарочно скрипел старым железом и обманывал слух. Сжимая «Пера» во вспотевших ладонях, Влада вглядывалась в темноту. Внутри корпусов скрывались только обрывки сгоревшей проводки и груды деформированного металла.

— Нет здесь Тепла, Серко… ничего не найдем, только сгинем, — бормотала в волнении Навь. Старший брат тоже чувствовал себя зверем, на которого объявили охоту. Однако убийц он не видел и нехорошее предчувствие вцепилось в душу ледяными когтями. Когда желанье уйти прочь от кладбища почти одолело, они заметили следующий знак.

— Теперь уже совсем близко, — сообщил Михаил. — Яна говорила идти по трём стрелам, после чего мы выйдем к Теплу.

Таинственная тишина свалки волновала Серко с каждым мгновением сильнее. Он решительно двинулся дальше и обогнув очередной разбитый корабль, натолкнулся на место, которые крестианский дозор принимал за Тепло…

Перед взглядом охотника выстроились ряды из двух сотен бочек. Некоторые из них были вскрыты и опустошены, шланги насосов мёртвыми змеями тянулись к остовам искорёженных автоцистерн. Много Зим назад машины пришли увезти опасное топливо, но навеки остались на полосе не выполнив дела. Бетон почернел и оплавился; на покатых боках цистерн виднелись пулевые отверстия. Очень давно в этом месте случился бой, а следом вспыхнул сильнейший пожар.

— Вот о чём Старейшина говорить не хотел, — догадался Серко. Михаил встретил картину разрушения полным молчанием. Здесь не было никакого Тепла, зато нашлось нечто очень опасное. — Кто-то сливал с кораблей топливо, но похоже отрава не токмо грабителям приглянулась. Из-за проклятого яда тут вспыхнул бой и бочки в итоге никому не достались: ядовитый пожар убил всех, кто был рядом. Много бочек совсем неоткрыто. Старейшина наверняка хотел использовать топливо для обогрева в общине, как токмо услышал о находке дозорных.

— Его нельзя лить в огонь, — разозлилась Волчица. — Дым убьёт тебя прямо в норе или сам загоришься, ежели встанешь рядом. Отрава не должна попасть людям в руки!

— Но топливо может сгодиться внутри убежища, — напомнил Серко. Перед глазами встал тот самый выстрел, который поджег шкуру медведя. Почти двадцать Зим подземное логово Нави согревалось новогептилом. Каждый механизм, каждая лампа и вентиляционная шахта в убежище работали на яде из прошлого. Влада взглянула на бочки по-новому, подошла к самой крайней из них, чтобы прикоснуться к проржавевшему корпусу.

— Мы можем согреть наш дом и жить на старом месте ещё многие годы…

— Да, этого хватит надолго, — согласился с ней брат, но сразу добавил. — И ты знаешь, что яд брать нельзя. От него Зимы становятся холоднее — об этом предупреждал нас отец. Он хотел, чтобы нам было известно, почему мир обезлюдил и стал таким каков есть. Когда сжигаешь топливо кораблей — Явь замерзает сильнее, а серая хмарь в небесах становится гуще.

— Мы могли бы взять хоть чуть-чуть, — с надеждой попросила сестра. — Худа не будет, ведь роду нужно немого… Одна-две бочки и тьма исчезнет как в нашем детстве, ты помнишь? Много света от ламп, горячие трубы; не просто тепло — даже жарко! А помнишь музыку? Отец включал её в старой радиорубке. Как давно я не слышала этих песен, что до сих пор звучат в моей памяти! Немного отравы не повредит целому миру, зато сколько радости нам…

Но Серко взял Владу за руку и отвёл прочь от бочек.