Проклятый род (СИ)

Нападавшие отогнали Навь прочь от железных путей и теперь приходилось двигаться через заросли. Каждый лесной километр давался особенно нелегко из-за полученных прошлым вечером ран. Вера не позволяла себе стонать или жаловаться. Девушка хромала вперёд, надеясь, что ссориться из-за неё больше не будут, но смертельная бледность разлилась по покрытому холодным потом лицу — она держалась лишь на силе собственной воли. Серко изредка останавливался, чтобы дать крестианке хоть немного передохнуть, хотя это почти не помогало.

— До чего мы себя довели — просто стыдно, ведь ни одна пуля в нас не попала. Чужаки не задели, а мы сами друг друга за просто так искалечили… — сказал парень во время очередной остановки. Вера прижалась к влажной сосне, пытаясь отдышаться после дороги. Рядом с ней обеспокоенно стоял Михаил. Он был не уверен, что сестра сможет вынести путь. Маленький Егорка крутился возле родных, всё ждал какой-нибудь просьбы, не зная, чем им быть полезным.

— Нужно хотя бы один день отдохнуть, пока у Веры не появятся силы, — обратился крестианец к Серко. Влада не чувствовала за собой даже капли вины и на слова Михаила ответила:

— Кажется, Единый бог говорил, что при жизни праведникам мучиться полагается? Мол, потом на небе воздастся? Так почему не желаете мучиться на земле? Топайте дальше, в гробу отдохнёте…

На её злые слова Вера опять промолчала. Девушка отшатнулась от дерева, чтобы при помощи брата продолжить путь дальше. Серко смотрел вслед хромающей крестианке, не скрывая искренней жалости. Сердце Навьего сына начало отогреваться после ужасов прошлой ночи. Глядя на это, Влада начинала жалеть, что не ударила пленницу ножом сразу насмерть…

* * *

Над влажной землёй расстилался туман. Свет солнца ополовинил утро покрывалом молочного цвета. Призрачный саван поднялся над влажной землёй по самую грудь, оставив для взгляда лишь кроны деревьев, да ветви самых высоких кустарников.

— Не хорошо вступать в росы, — сказала брату Волчица. — Так и вспомнишь о твоих русалках поганых, как будто в каждой капле их видишь.

Серко внимательно посмотрел на сестру и наконец заметил, что в ней изменилось.

— Я вот тоже кое-что вспомнил: у тебя коса была с оберегом, а кто её срезал, да и зачем?

— Вчера слёзы по тебе нечем вытереть было, — огрызнулась ведунья. — Не по уму блудников будет знать, что я с власами делаю!

Такого резкого ответа Серко не ожидал, но дальнейший разговор оборвали странные звуки. Где-то в тумане перекликались, звали, искали друг друга приглушённые голоса.

— Людям в росах не место: заповедно в них заходить. Здесь в полшага окажешься слишком близко к тому, чего глазами увидеть нельзя, — Влада остановилась и настороженно прислушалась к густой дымке. Не только Серко чудились голоса, сестра их тоже услышала.

— Это те, кто вчера на нас охоту устроил? — испуганно зашептал Михаил.

— Порой лучше встретиться с человеком, чем с тварями, которые росами прикрываются. Ты разве не знаешь — вода не токмо жизнью одаривает, но и домом для разной нечисти служит: водяных, лоскотух, да мавок с лобастами укрывает, — нагнетая ещё больше страха, сообщила ведунья.

— Да хватит уже! — зашипел Серко на сестру, но Влада не обратила никакого внимания на брата.

— Росы — та же вода, но не с дождём в небесах, а с дымом по земле стелется. Ежели к тебе кто потянется, голосом знакомым звать будет, так ты не ходи. Лучше затаись, не дыши и не слушай: только к страшной смерти тебя призывают…

Михаил перекрестился и забормотал.

— Господи, Исусе Христе, сыне Божий, помилуй мя, грешного! Господи, Исусе Христе, сыне Божий, помилуй мя, грешного!

— Совсем умом тронулся? Замолчи, а то всех нас выдашь! — оскалилась Влада.

— Сама виновата, нечего было пугать его пустыми дымами… — напомнил Серко.

— Шестьсот раз он сейчас это всё повторит, а потом знаешь, чего ещё сто раз добавит? — Влада передразнила бормотание Михаила: «Владычице моя, пресвятая Богородица, Помилуй мя, грешного! Владычице моя, пресвятая Богородица, Помилуй мя, грешного!».

Эти слова как громом поразили всех окружающих. Каждый смотрел на Владу, как на великое диво.

— Чего уставились?.. Я просто знаю и всё, — чуть смутилась Волчица. — Не к вашем лицемерным святым здесь надобно обращаться, — она подняла глаза к небу и крепче сжала винтовку покрытую рунами; губы девушки быстро и горячо зашептали. — Стою я к исполнению замысла своего, дела светлого, чтобы род мой в силе приумножить. Силой своей великой надели меня, чтобы путь к победе очистила. Чтобы просторы земли родной покорились мне, чтобы разметала препятствия лихие и вражеские. Пусть сила моя поражает врагов, как стрелы Твои, и лишь победы познаю я. Слава Тебе, слава сыновьям Твоим — ветрам-Стрибожичам! Слава яри Твоей, что мир наполняет! Пребудь со мной в небе и на земле, на чужбине и на Родной Земле. Славу тебе возношу, Стрибоже!