Проклятый род (СИ)

— В старые времена кочевать и рыть норы приходилось нередко, — ответил Серко. — Есть родовое гнездо — большое, способное вместить целое племя, а есть тоннели, которые сгодятся только для храненья добычи. Мы роем перемётные норы возле общин, перед самым набегом. Из тоннелей Навь достать нелегко: это наш дом и в отличие от людей мы не страшимся темноты подземелий. Причин, по которым племя само покинет норы не так уж и много…

— Гнев Божий? — затаила дыхание девушка.

— Не твоего ума дело, Глухая тетеря, — предостерегала от дальнейших расспросов Волчица.

— А сама-то, как думаешь: зачем племя бросило обжитые места? — спросил её брат.

— Мор почуяли — вот зачем. Предвидели лютые холода, как Девятитрава. Двадцать Зим назад ведунья нагадала нам моровую эпоху и это племя тоже боялось, что норы не спасут их от больших холодов… Лишь на то уповаю, что сородичи в пути не погибли. Не всем улыбнётся удача найти человеческий бункер, — сказав это, девушка отвернулась от обережного камня. Серко увидел надежду во взгляде сестры: путь мог завершиться благополучно и род Зимнего Волка можно было спасти. — Норы надо проверить… Но крестианцы останутся здесь. Пусть ждут нас у входа, коли угодно. Навье логово не место для тех, кто всю жизнь промолился в избе.

Серко был с ней согласен. Из глубины переходов повеяло запахом, в котором ощущалось что-то незнакомое и угрожающие. Норы требовалось не просто «проверить», а начисто обезопасить — вот о чём говорила Волчица.

— Внутрь не суйтесь, — предостерёг охотник людей. — Мы спустимся в норы одни, но постараемся вернуться скорее.

Вера ответила робким, испуганным взглядом. Оставаться с маленьким ребёнком в лесу и без всякой защиты ей совсем не хотелось. Заметив страх девушки, Серко достал из рюкзака револьвер.

— В барабане один патрон — этого хватит, чтобы подать сигнал, коль случится беда. Мы услышим выстрел даже на глубине и я сразу приду к вам на помощь, — но Вера не решалась принять это оружие. Михаил был последним, кто стрелял из него. — Не для себя бери, для Егорки. Брата защитить больше некому, — напомнил Навий охотник.

Только тогда она протянула руку к старому револьверу. В глазах крестианки появилась решимость: во что бы то ни стало она сохранит жизнь последнего родного ей человека.

— Мы справимся…

— Идём, — торопила молодая Волчица и Серко, развернувшись от замершей в ожидании семьи, отправился за порог подземелий.

* * *

— Сам же знаешь: нельзя по норам ходить, словно по наружной земле, — напомнила Влада. — Коли Навь свой дом покидает, так это не значит, что любого приглашает здесь жить. Пускай давно все ушли, но «подарки» от прежних хозяев всегда остаются. Любопытные дюже рискуют, спускаясь в темноту подземелий. Звери и те глубоко в Навьих норах не селятся, да и сколько их здесь погибает — неведомо.

Влада говорила вполголоса, выверяя каждый шаг под землёй. Серко знал от старших охотников, что брошенные норы полны хитрых ловушек. Их оставляют на случай если роду придётся вернуться. Но оседлыши всё равно лезут под землю в попытках найти что-нибудь ценное. Навь часто прячет запасы, которые не в силах забрать, чтобы налегке перебраться на новое место. Вот эти самые «клады» и ищут оседлые, да только слишком дорого приходится платить за сокровища.

В логове царствовала темнота, но для зрения двоедушцев она была несерьёзной помехой. Волк помогал видеть чётко и ясно, любая тень для них выглядела словно серые сумерки.

Идти плечом к плечу через узкие переходы было сложно лишь поначалу. Чем дальше спускались дети Старшей Волчицы, тем шире становились тоннели. Своды проходов уже превысили человеческий рост, корней и обвалов почти не встречалось. Внутри было свободно и чисто: стены обшиты ровными досками, а потолок укреплён перекрытиями. Навий дом почти двадцать Зим простоял без присмотра, но земля оказалась сухой, подземные воды и сырость сюда не проникли.

Влада остановилась и провела рукой по ближайшей стене.

— Смотри — охранные руны! У нас в доме тоже такие чертили: Мировое древо, Опора и Алатырь. Есть и рунскрипт позатейливей: Навь под защитой норы. Я научилась писать такой в детстве… высечешь такой в дальней дороге и сразу станет теплее… Тут жило хорошее племя: они соблюдали уклад и почитали праведных предков. Ручаюсь, что нора уходит вглубь на сотни шагов — значит, в роду было не менее тысячи душ.

— Сильное племя, — согласился Серко. Глядя, как радуется сестра, он сам не удержался от лёгкой улыбки.

— Серко, мы нашли хорошее место! Тепло для нашего рода действительно есть! Мы справились с испытанием!

На радостях Влада крепко обняла старшего брата, но тот лишь смущённо ответил.

— Не спеши ты так прыгать: нужно изведать всё, чтобы родичи здесь не погибли. Никто нас сюда не звал, значит надо быть втройне осторожнее.

Влада закивала и отпустила его. Прислушиваясь к ветру, гулявшему по пустоте, она было двинулась дальше, но вдруг замерла и выхватила ножи.

— Ты слышал?

Серко притих, но ничего, кроме грустного стона земли до охотника не доносилось.